[indent] Поздняя осень на континенте всегда была удушающе сырой и гадкой, а близость Эвермора к реке лишь усугубляла положение. Туманы здесь наползали с утра пораньше и рассеивались лишь к полудню. Дожди представляли собой дюжину разновидностей: от невесомой взвеси, что превращает любой гардероб в затхлые тряпки, до стальных безжалостных струн, способных, кажется, голову насквозь пробить. А уж теперь, когда в воздухе повисло предчувствие первого снега, и от ураганных ветров спасения не было.
[indent] Шмыгая носом, Эленвен озиралась по сторонам и смятенно толклась с ноги на ногу. Под ней уже скопилась приличная лужица воды с вымокшего плаща, но никому из прихожан до этого как будто не было дела. Равно как и до того, что альтмерка шмыгнула в святилище в самый разгар проповеди. Эленвен и не думала здесь оказаться. Она и молитв-то толком не знала, а те, которые худо-бедно могла вспомнить, обращались не к людским божествам. Эленвен всего-то хотела переждать некстати нагрянувший ливень, и часовня оказалась первым на ее пути заведением, где радушный монах тотчас же спровадил ее из крошечной прихожей в молельный зал.
[indent] — Это ничего, что вы не успели к началу, миледи, — кротко склонил голову старик и кивнул на проповедника. — Богам в любом случае будет угодно ваше внимание к службе.
[indent] Экий набожный дедуля. Не расстраивать же его истинной причиной своего появления, право слово, подумала альтмерка и покорно заняла свое место среди прихожан. Поначалу она маялась и задыхалась от свечного чада, но вскоре мало-помалу прислушалась к службе и прониклась речью жреца. Мужчина говорил уверенно и пылко, и на мгновение Эленвен в самом деле почудилось, что кому-то из небожителей может быть не наплевать на нее — маленькую, глупую и несчастную в своей обычности смертную.
[indent] Служба закончилась. Миряне понемногу расходились, негромко переговариваясь со священником или друг с другом. Из разверзнутых в ночь дверей часовни лились звуки засыпающего города, и долгожданная прохлада пронизывала тяжелый воздух зала. Ливень давно стих, но Эленвен не спешила покидать храм. Она думала, мешкала, и, наконец, неуверенно двинулась из своего угла в сторону алтаря. Наверное, она ничего не потеряет, если попытается…
[indent] В опустевшем зале Эленвен ощущала неловкость и чей-то взгляд, направленный в спину. Альтмерка чуть тряхнула головой, прогоняя морок, сцепила ладони перед грудью и закрыла глаза. Всемогущие, да что она делает? Не зная истинных молитв, Эленвен все же осмелилась робко попросить — так тихо, что и сама себя не услышала, — за мать, за отца, за свою душу, и чем больше она говорила, тем легче становились слова, и скоро ее неуклюжие просьбы перешли в монолог. Эленвен горько сетовала об утратах. Эленвен боялась. Эленвен признавалась в слабости и гневе, и пламя свечей плясало у нее под веками.
[indent] — Я больше не могу бежать, — выдохнула она, наконец, — я больше не знаю, куда. Что же мне делать? Что мне делать?
[indent] Она открыла глаза, чуть зажмурясь от непривычно яркого света. Говорят, что молитвы очищают тело и дух и дарят легкость, но Эленвен, напротив, отчего-то хотелось поскорее лечь и провалиться в сон: еще одна ночь в проклятой каморке при Коллегии, им не будет конца. Откровения пред лицом всевышних опустошили ее, вытянув все силы. Ни света в груди, ни крыльев за спиной — лишь груз прошлых ошибок и горестей, облеченных в слова. Правая ладонь эльфийки отозвалась слабым жжением, и девушка заметила багровую ссадину на мизинце. Должно быть, поцарапалась, когда прилаживала свечу на алтарь. Отстраненно потянув порез в рот, Эленвен обернулась и вздрогнула, обнаружив в шаге от себя служителя церкви, в котором узнала проповедника. Видимо, она была так поглощена просьбами, что не услышала его приближения.
[indent] — Вам нужна помощь, — участливо сказал пастор. Звучал ли в его словах вопрос? Эленвен не была уверена.
[indent] — Спасибо, но я просто… Ваша служба мне и так весьма помогла.
[indent] Она поспешила спрятать порезанную руку за спину, чтобы не стоять тут, как идиотка, с пальцем во рту, но человек оказался проворнее. Эленвен сама не поняла, как он успел перехватить ее ладонь.
[indent] — Я же просил алтарника заменить этот подсвечник, —  вздохнул священник, рассматривая рану так осторожно, как мог рассматривать бабочку. Альтмерка от удивления не смела шелохнуться. — Вы не первая из прихожан, кто порезался. Видимо, имя часовни, все таки, иногда обязывает к кровопролитию…
[indent] Человек мягко усмехнулся. Намек его, однако, прошел мимо Эленвен: она понятия не имела, чье имя носит храм, но сочла нужным вежливо улыбнуться и кивнуть. И неловко потянула руку к себе.
[indent] — В лазарете есть бинт, если позволите.
[indent] Молодой священник не отпускал ее. Наоборот, он будто придвинулся еще на полшага ближе.
[indent] — С-спасибо, но это не обязательно… — Эленвен заметила, что его светлые глаза прикованы к ее ладони. В них застыл непроницаемый, ледяной покой, и от этого взгляда альтмерке стало совсем уж тревожно. — Послушайте, мне правда уже пора идти…

Подпись автора

You know I'm trying, but in the end
There must be something wrong