Нибенейские города Сиродиила славились своими борделями, в которые захаживали не только заезжие торговцы, путешественники и моряки, но также и разного рода преступный сброд. Многие воры бывали в них регулярно, отмечали удавшиеся кражи, кутили, а некоторые и вовсе становились так называемыми “любовничками”. Проститутки хоть и видывали мужчин разного сорта и проводили ночь по меньшей мере с дюжиной за неделю, все же зачастую искали настоящей любви. И если внезапно какой-нибудь смазливый на лицо вор или убийца, не скрывающийся по темным углам борделя, опасаясь, что его узнают, а гуляющий тут на широкую ногу, наливающий всем за свой счет и непрестанно обнимающий свою визави, нравился им, да еще и в любви по пьяни признавался и приходил к одной девице не единожды, отношение к такому визитеру менялось в корне. Проститутки пытались выкроить хоть часок свободного времени, чтобы принять своего любовника бесплатно, ревновали его к другим своим коллегам, терпели ревность в ответ. Некоторые “любовнички” даже просили у своих влюбленных дурочек в долг, а то и услуги посерьезней – например, пойти вместе на дело, лечь под стражника, чтобы избавиться от долга, устроить в определенный час скандал на всю улицу, чтобы отвлечь прохожих от выпрыгивающего из окна домушника. Выходило так, что это они были на содержании у проституток, а не наоборот. В воровском сообществе к этому относились совершенно нормально. Воспринимались такие отношения как нечто совершенно обыденное, даже песенку сложили про вора и проститутку – этакую идеальную пару, и распевали не только в злачных заведениях, но и в вполне пристойных трактирах всего Сиродиила.

Но к чему это все, когда ты на дне? Когда у тебя нет денег не то, что на посещение борделя, но и на еду? О нет, Данель не разучился одним махом воровать, а граждане Сиродиила не обеднели все одновременно. Он просто тратил деньги на другое…

Какую-то неделю назад Телас в Бравиле разговорился с приехавшим из Чейдинхола коллегой, имперцем по прозвищу Саранча. И тот, частый посетитель борделей всех мастей, начал, как водится, хвастаться своими сомнительными похождениями.
-На границе с Морровиндом бордели самые лучшие, - с уверенностью заявил Саранча, отпивая пиво и вытирая рот рукавом. - Лучше, наверное, только в самом Морровинде. Да, Сорока?

Телас пожал плечами. Он сидел, уныло подпирая кулаком щеку и облокотившись о барную стойку. Его кружка, налитая за счет товарища, уже опустела, и глаза теперь слипались от какой-то бесконечной, непрекращающейся болезненной усталости.
-Там дороже, - безэмоционально протянул вор, с печалью глядя на свою пустую кружку. - По крайней мере, мне почти никогда не хвата...
-Все дело в данмерках, - безапелляционно перебил третий участник попойки, усатый бретон, Жак. - В Чейдинхоле их просто слишком много. А они, как известно, лучшие шлюхи.
Данель неопределенно хмыкнул. Данмерки...
-Не скажи-и, - Саранча с деловым видом поднял вверх указательный палец. - Дело еще и в поставщиках. В Чейдинхол всегда свозят самое лучшее, помяни мое слово. Давеча с такой альтмеркой там кувыркался, ну просто с ума сойти можно…
-Любая альтмерка - бревно, - снова перебил бретон. - Это любой дурак знает. Кого ты пытаешься надурить?
-А еще там была редгардка, - поспешил добавить имперец, нахмурившись. - О-о-о, вы б упали, едва б увидели ее! Самому попробовать не удалось, но Хоги говорил, что она - бывшая циркачка, такие трюки вытворять может!.. Ее в том борделе Сапфирой зовут. Это потому, что глазища у нее такие, ну… сапфировые.
-Что говоришь? - переспросил Телас, отрываясь от понурого созерцания кружки. - Бывшая циркачка? - во рту у него вмиг пересохло. Глаза забегали.
-Да, именно, - не заметив растерянности товарища или приняв ее за обычную заинтересованность, бросил Саранча. - Хоги сказал, что видал ее выступления лет пять назад, - "пять лет назад" - как обухом по голове. - Может, и брешет, но я ему верю - он ведь любитель экзотики. Говорит, танцовщица, мол, каких днем с огнем не сыщешь. И с огнем, и с кинжалами… И акробатические номера! Теперь-то, впрочем, ей только и пользы от того, что ноги может шире всех раздвигать, ха-ха!

Данель так и застыл с открытым ртом. Взгляд его расфокусировался, а мысли обратились к враз нахлынувшим воспоминаниям. Конечно, такая яркая звезда, как Шази, не забывается за жалкие пять лет. Хотя признать, что та танцовщица, его счастливая звезда из воспоминаний и девушка из борделя, упомянутая Саранчой - это один и тот же человек, было весьма непросто. Как такое могло с ней статься? Она ведь всегда всеми вертит, как хочет, неужели нашелся кто-то, кто вздумал посадить пташку в клетку, обуздать неукротимое пламя? Что, если не обуздать, а вовсе потушить?.. Нет, это либо ложь, хотя, откуда Саранча мог знать… Либо совпадение, хотя едва ли Нирн вынесет двух таких танцовщиц-циркачек… Либо его звездочка, бедная голубоглазая красавица попала в беду. Оказалась на дне, как и он сам.

-Ты ее видел?! - Телас резко прервал продолжающих беседовать, не обращая на него внимания, имперца и бретона. - Своими глазами?
-Ну… э… да…, - Саранча от испуга аж чуть пиво не пролил. Данель требовательно вцепился в его плечо рукой.
-Как она выглядела? Что говорила?
-Да не знаю я, что она говорила, - Саранча озадаченно выдернул руку из чужой грабки. - Ну, смуглая такая, волосы… темные, э-э-э…
-Вьются?
-Че ты докопался? Вроде бы да, курчавая немного.
-Точно из бывших циркачек?
-Да точно, мать твою дери! - Саранча стукнул кулаком по барной стойке. - Сорока! Отвали! Я вообще-то рассказывал про альтмерку. Так вот...

В тот же вечер, после памятного разговора, закинувшись скуумой на дорожку, Телас выдвинулся из Бравила в Чейдинхол. Без какой-либо другой цели, кроме как повидать циркачку. Может быть, помочь ей. Может, просто извиниться за то, что тогда вышло с ее цирком. Вот ведь странность, досадная такая - они так и не встретились тогда, в двухсотом году. А жаль. Возможно, для обоих все могло бы сложиться иначе.

Нужный бордель в Чейдинхоле был найден безошибочно, по наводке Саранчи. Данель внешне не был похож на клиента, готового выложить кругленькую сумму за одну ночь, и потому встречали его не особенно радушно. Впрочем, не погнали взашей - и то ладно.
-У вас тут, говорят, есть редгардка. Новенькая, - Телас, словно опасаясь произнести это нелепое, чужеродное прозвище танцовщицы вслух, почти беззвучно добавил: - Сапфира.
-Двести септимов за час, - тут же, не прекращая что-то жевать, отозвалась местная хозяйка, дородная имперка с тремя подбородками.

Видимо, она рассчитывала, что клиент тут же переключится на что попроще. Но клиент не переключился. Заранее поспрашивав о расценках и загнав скупщикам несколько краденых вещей, Телас узнал, во сколько ему обойдется хотя бы повидаться с циркачкой. Крупная сумма была у него на руках, и огромного усилия стоило ему не сдаться, не броситься с головой в бурное течение, которое унесло бы его навстречу кратковременному блаженству и вечной пытке в то же время. Он порывался уехать обратно в Бравил. Порывался и остаться в Чейдинхоле, но не ходить в бордель. Глупо уговаривал себя: это все неправда, дурацкое совпадение! Как сильно ты разочаруешься, когда увидишь вместо Шазры какую-нибудь другую редгардку, пустую, нелепо хихикающую от распирающей ее жадности? Или… Даже если это она. Чем ты ей поможешь, Телас? Заплатишь сверх меры, так что ей хватит на ее любимые пирожные? О, вот это помощь, вот это забота. Спасение во плоти. Нет, Телас, не дури, ты жалкий вор и наркоман, ты только зря потратишь эти деньги, которых могло бы хватить на неделю, нет, на месяц, или даже больше, жизни под воздействием благодатного дурмана. Ты же хочешь этого, Телас, ты просто хочешь забыться!

Вор отгонял эти мысли изо всех сил и чувствовал, что еще несколько часов промедления - и он сдастся. И вот теперь он располагал достаточной суммой, чтобы, бросив увесистый кошель на стол перед хозяйкой, решительно ответить:
-На всю ночь.
Имперка выпятила нижнюю губу, выражая свое удивление и что-то вроде уважения. Уже по весу кошеля она могла определить, что монет там достаточно. Впрочем, и время пересчитать их у нее будет.
-Второй этаж, - уже совсем другим тоном проворковала она, сгребая деньги себе в карман на юбке. - Комната сразу у лестницы. Может быть, желаете что-то выпить? Перекусить? Можно взять с собой.
-Да, я…, - вор растерянно глянул, как гуляют и веселятся местные забулдыги за широкой спиной хозяйки борделя. - Возьму что-нибудь вроде бренди…
-И фрукты?
-И фрукты.
-Вам их принесут через пять минут, - имперка жестом подозвала кого-то из-за барной стойки. - Сапфира уже ждет вас.

Телас шел по лестнице на второй этаж на ватных ногах. Он все еще не слишком осознавал, что именно сейчас делает. Как его встретят? Как воспримут способ, которым он решил воспользоваться, чтобы устроить эту встречу? Может, циркачка его и не помнит вовсе? Уже приближаясь к двери, вор чуть сбавил шаг. Вору было немного неловко даже просто показываться на глаза редгардке - все-таки он сейчас был не в лучшей своей форме. Еще немного, и начнется... Она, возможно, тоже изменилась. Хочет ли он это видеть? А она? Хочет ли она видеть его?

Телас простоял у двери с минуту, пока мимо промчавшаяся девица, со смехом тащившая какого-то пьяного норда за руку в свою комнату, не задела его плечом и не вывела тем самым из ступора. Данель нерешительно толкнул дверь, шагнул за порог и там остановился. Бегающим взглядом окинул редгардку с головы до пят - точно, это она. Теперь никаких сомнений. Вор отметил про себя, что выглядит она, однако, хорошо, и как-то рефлекторно пригладил пятерней давно не видавшие воды и мыла волосы. Затем опустил взгляд в пол. Что-то сказать первым он так и не решался.

Совместно.

Будь Шазра эгоистично абсолютно уверена, что ее прикончат, если поймают, то она бы не задумываясь, ответила согласием на попытку бегства. Но кто знает, что придет на этот раз в головы хозяевам? Сапфира приносит хорошие деньги, навряд ли они захотят с ней так запросто расстаться. А от мысли, что придется беспомощно стоять и смотреть, как будут избивать, а затем прирежут Теласа, и что еще и с этим воспоминанием ей придется жить дальше, у редгардки опускались руки. Был какой-то предел, и ей не хотелось видеть очередную смерть. Тем более друга. По меньшей мере друга, хотя нельзя было сказать, что где-то внутри не всколыхнулось что-то иное, далекое, почти вытравленное и забытое, но все-таки теплившееся на дне.

- Лучше пообещай, что будешь просто навещать меня здесь, - тихо ответила девушка, обратно укладывая голову на грудь данмера.- Я придумаю, как проводить тебя бесплатно, остальным же удается как-то протаскивать своих… Приходи иногда.
Вор понял, что возражать Шази сейчас - бесполезно. Она угнетена своим нынешним состоянием, запугана, еще и встреча эта для нее - потрясение, быть может, не из приятных. Телас какое-то время задумчиво молчал, пока в голове роились беспокойные мысли, и легонько покачивал редгардку в своих объятиях из стороны в сторону, будто баюкая, и приглаживал рукой ее непослушно вьющиеся волосы.
-Я найду деньги, - наконец так же тихо заметил Данель. - Да хоть графский замок вынесу, но тебе больше не придется... Нет, давай оставим это пока. Я что-нибудь придумаю, обязательно. Не спорь. Лучше... скажи, как это случилось? Что это за мерзавцы такие? Мне нужно это знать.

- Я с цирком была на гастролях в Морровинде. Хотели подзаработать, согласились перевезти партию наркоты из города в город. По всей видимости, мы нарушили какие-то внутренние границы владений ваших там этих Домов, не знаю…  Пришли данмеры из Камонны Тонг,- Шазра сделала паузу, собираясь с духом. – Они даже не стали слушать. Просто убивали, Данель! Одного за другим. Меня, Ондара и еще двоих взяли в рабство. Где, и что с ними теперь- неизвестно. Я же…
Редгардка не закончила фразу, вдруг отстранилась от Теласа и обеспокоенно взглянула на дверь позади него.
- Нужно вставить в замочную скважину ключ или набросить что-то на ручку. И давай переместимся на кровать, там хотя бы в любой момент можно будет сделать вид, что оба уже утомились и спим. Навряд ли кто-то из хозяев или охраны решит вломиться, но любая предосторожность будет не лишней.

Телас кивнул, поднимаясь с пола и направляясь к двери. Опасения Шази небезосновательны, если в этом борделе работают те, кто знается с Камонной Тонг. Вор на ходу прихватил с кровати узкое покрывало-саше и повесил его на дверную ручку, лишая потенциальных любознательных наблюдателей возможности разглядеть, что происходит внутри комнаты. На мгновение, стоя спиной к Шазре, Данель позволил себе вновь нахмуриться и поджать губы - вся эта история вызывала в нем только тупую горечь и заставляла отчаянно и бестолково злиться. Бестолково - потому что на что еще вор мог рассчитывать, задавая танцовщице свой вопрос? Он знал, что без трагедии тут не обошлось. Отчаянно - потому что сейчас он был готов изо всех сил изображать, что с ним-то самим все в полном порядке, лишь бы внушить редгардке уверенность в том, что поможет ей. А меж тем похолодевшие пальцы рук стали мелко и неприятно дрожать. На все тело медленно наваливалась гулкая тяжесть.
Секунда прошла, едва ли больше - и данмер отвернулся от двери и проследовал к кровати, по пути забрав со столика свой бокал с бренди и осушив его одним махом.
-Ондар жив - это хорошо. Если Камонна не убивает сразу, это... да, это хорошо, - Телас покивал самому себе, сидя на краю кровати и с сосредоточенным видом стягивая с ног ботинки. - Не слишком радушно тебя встретил Морровинд. А ведь я когда-то думал, что мы окажемся там с тобою вместе.

- Думал до или после того, как ушел от меня?
Вопрос сам слетел с языка. Да еще прозвучал с такой обидой, которой Данель не заслуживал после того, как был добр и ласков с ней сейчас, вдвойне не заслуживал, если правда намеревался помочь ей бежать.
Шазра еще раз бросила взгляд на дверь, поднялась с кушетки и, захватив со столика бутылку, забралась на кровать - в самую глубь, под полог, где тоже были свалены в кучу разномастные подушки.
-И до, и после, - после продолжительной паузы глухо ответил Данель, зло глянув на никак не желающий сползать с ноги ботинок и тряхнув ногой, после чего обувка слетела, наконец, стукнувшись о кушетку и завалившись куда-то в темный угол. Телас со вздохом забрался на кровать следом за редгардкой и уселся напротив нее, скрестив ноги. - Шази, я ждал тебя в Эльсвелле. Довольно долго, месяц или около того. Потом подумал, раз тебя все нет и нет... Значит, должно быть, ты уже давно в Имперском Городе. Решил, что зря жду, - данмер повел плечами, когда те чуть ударило ознобом, болезненно поморщился и протянул руку за бутылкой. Если выпить, получится немного отсрочить... момент.

- Но почему ты вообще ушел? Не из Эльсвелла, а из цирка? Ондар что-то наговорил, да? Выгнали из труппы? – Шазра сделала щедрый глоток из бутылки, не торопясь пока передавать ту Теласу. Протянутая рука данмера опустилась обратно к нему на колено. Девушка пристально вглядывалась в лицо вора. - Никто так и не признался, что случилось, пока я была без сознания, будь хоть ты честен.
-Он ничего не говорил такого, но..., - Телас со страдальческим видом снова повел плечами. - Я знал, что он непременно скажет. Мы ведь тогда остановились посреди дороги как раз потому, что он собирался меня турнуть. Помнишь? А этот... как же его... бретон, - вор пощелкал пальцами, вспоминая имя, но так и не смог выудить его из глубин памяти. - Он тогда сказал, что это, ну, логично, что меня во всем этом обвинят. Я подумал - а ведь точно. Подумал, что нам лучше будет встретиться чуть погодя, вне цирка. И, знаешь что, Шази? - Телас покачал головой. - Я ошибся тогда. Послушал не тех. Сделал не то, чего хотел на самом деле. В общем... Даже не знаю, можно ли меня за это простить.   
- Я же сказала, что не хочу снова потерять тебя. Значит, должна и простить, а? – помедлив, ответила редгардка и впервые за вечер улыбнулась. Данмер улыбнулся в ответ, едва заметно выдохнув с облегчением. – Впрочем, вся моя обида и не на тебя, я… мне кажется, понимаю, почему ты так поступил… Но то, что мы так никогда и не узнаем, как могли пройти эти пять лет для нас с тобой - вот это обидно.

Совместно.

Но вот за стеной вновь что-то громыхнуло, послышался женский визг, и в ответ на него, из коридора, брань Ка’Джая, который спешил в соседнюю комнату проверить, не надо ли спасать «товар» от клиента. Шазра рефлекторно дернулась и теснее прижалась к Теласу; его тело казалось неестественно теплым.
- Знаешь, - немного помолчав, вновь заговорила редгардка, когда шум за стеной немного унялся. - Ондар предупреждал, что ты никогда не изменишься. А я тогда со смехом ответила, что, мол, отлично, а то не знаю, будешь ли ты мне нравиться, если изменишься. – Она приподняла голову и взглянула на вора. - Не представляю тебя в книжной лавке. В любой лавке. Где один день почти не отличается от другого. Это правда не твоя жизнь, мне кажется, тебе мало даже одного города. Сколько… Сколько ты планируешь пробыть в Чейдинхоле?..

-Этого я никогда не знаю наверняка, - Данель улыбнулся, переводя взгляд со стены, из-за которой минуту назад раздавался шум, на редгардку. Напрасно ему показалось, что она почти не изменилась за эти годы. Быть может, впрочем, годы и не меняли ее, но изменила последняя неделя. Пугается каждого вскрика, вздрагивает… А что будет, если ее так и не удастся отсюда вытащить? Ей станет только хуже, или она, напротив, привыкнет к окружающему кошмару? К кошмарам ведь легко привыкнуть. - Но обещаю, что в этот раз без тебя не уеду. Слово тебе даю, - Телас прислонился горячим лбом к виску Шазры и оставил на ее смуглой скуле почти что невесомый поцелуй. Данмер не знал наверняка, но предполагал, что любая близость и любое проявление ласки сейчас могут лишь напугать циркачку, вызвать в ней отвращение, а потому постарался проявить свою к ней нежность максимально ненавязчиво. А затем тут же переключиться на разговор, хотя говорить ему хотелось все меньше - сказывалась нарастающая головная боль, проклятая сухость во рту, несмотря на свежий глоток бренди, ломота в шее, руках и ногах.

-Ты ведь тоже не создана для одного города, как и я. Не выходит представить, честно, чтобы на карте Нирна появилось хоть одно место, на которое мы с тобой сможем указать пальцем и сказать “Вот здесь я живу”. И это славно, разве не так? А Ондар был прав, - Телас весело фыркнул, едва это произнес. - Поверить не могу, что я это говорю. Я пытался меняться, строить из себя невесть кого. Подумай только - я почти бросил пить. Ха! А потом вдруг оказалось, что это никому не нужно, хоть я тресну ради… А, к скампам! Я совсем недавно понял - никто и не должен меняться. Ни я, ни ты. Мы должны просто жить так, как нравится, как живется само собой. Это и есть наша судьба.

Данмер говорил удивительно воодушевленно и красиво и, вероятно, дольше, чем услышала Шазра, внимание которой остановилось на горячо оборванном «ради». Девушка тихо улыбнулась сама себе. Телас пришел не просто по старой памяти, не просто с благородным намерением вытащить ее отсюда, он пришел со своей собственной болью, надеясь заглушить то терзающее, с чем, видимо, ни алкоголь, ни что-либо еще не справлялись. Это открытие было не самым приятным, но и не самым ранящим, в конце концов, редгардка о Торбьорне вообще упоминать не спешила. Но сейчас нет ни той, чье имя застряло за этим «ради», ни ярла, есть только Шазра и Данель. И они нужны друг другу даже если не ради прошлых чувств, о которых пытались говорить сегодня так сбивчиво, то ради какого-никакого будущего. А совместного или нет, покажет время.

- Ты знаешь… Мне кажется, каждому все-таки нужно такое место. Где безопасно и дышится свободно, где тебя любят и ждут таким, какой ты есть, и куда хочется возвращаться, где бы ты ни был. Даже таким, как мы с тобой, Данель, это нужно. Просто… Просто раз мы не приживаемся нигде, то, может, дело и не в нас, а в местах? – Шазра забрала бутылку из рук вора и, поняв, что бренди усилиями Теласа уже бултыхается на донышке, во имя справедливости сделала сразу два глотка подряд. В голове зашумело, редгардка давно не пила так много, как за этот вечер, да еще на голодный желудок - надкусанный раннее персик сил особо не прибавил. Ей влетит, если она не протрезвеет к утру. Ей очень сильно влетит. – На, забери обратно. – Чувствуя, как снова начинает щипать в глазах, Шазра сунула бутыль назад данмеру. - Мне нельзя напиваться. Я не хочу снова сидеть в этом их карцере.

-Тебе больше не придется сидеть там, - сухо, как будто обращался лично к треклятому карцеру, отрезал Данель, забирая бутылку. Бренди уже не шибко выручал, только добавлял привкус горечи к общему дурному самочувствию. Лежа почти без движения, Телас не ощущал, что опьянел - количество выпитого сказалось только на онемении кожи на лице. Но стоит только подняться на ноги, как мигом поведет. - Я все придумал. Завтра, сразу к открытию, я снова приду к тебе. И выйдем отсюда мы уже вместе. Мне... мне помогут. Подыщут место, где мы сможем укрыться и переждать. Они скоро перестанут искать тебя. Тогда мы уедем из Чейдинхола... да, уедем на поиски того самого места, куда будем хотеть возвращаться. Где сможем ждать... друг друга.

Едва договорив, вор болезненно нахмурил брови и зажмурился. Бутылка выскользнула из его руки и укатилась на пол, попутно расплескав остатки содержимого.
-Я... О... Прости! Нам надо это вытереть, чтобы тебя не вздумали отчитать за..., - данмер предпринял попытку встать с кровати, но не преуспел и снова зажмурился, слушая, как шумит в ушах кровь пополам с бренди. - Это... ничего. Кажется, я вылакал слишком много на сегодня.
- Лежи, ради Сатакала, и не шевелись, тебя, похоже, знобит, - перепуганная Шазра укрыла Данеля свободным краем покрывала и подложила ему под голову еще подушку, после вновь коснулась тыльной стороной ладошки лба и щек вора и цокнула языком, вынося вердикт. – Я позову лекаря, в борделе есть что-то на него похожее. Не смей вставать, слышишь? Я не отпущу тебя в таком состоянии, тут дело явно не в бренди.
-Не надо, - вор схватил редгардку за запястье, крепко сомкнув пальцы. - Никого не надо звать. Зачем нам эти... лишние глаза и уши? Просто останься… пожалуйста, не уходи никуда. Расскажи мне что-нибудь… хорошее.

Но прежде, чем всему этому будет положен конец, необходимо многое сделать.
Данель с трудом дошел на подгибавшихся ногах до выхода, старательно делая вид, что пребывает в полнейшем порядке - обращать на себя внимание местных заправил было нельзя. На улицу данмер почти что вывалился, тут же съехав по закрывшейся за спиной двери на землю и какое-то время собираясь с силами. Скуума, скуума, сейчас больше ничего - только привести мозги в порядок. Оттолкнувшись от двери, пока никто не распахнул створку и не ударил ею ему по ссутуленной спине, Телас придал самому себе ускорения и неровным шагом устремился в таверну к Дар’Кариму, гильдейскому товарищу, у которого много чего можно было достать. Не только наркотики, но и кое-что еще.

---

К пятому часу пополудни все уже было готово. И бордель скоро должен был открыться.
-Если все это окажется всего лишь тупой авантюрой для спасения приглянувшейся тебе шлюхи - ты не жилец, Сорока, - меланхолично протянул Дар’Карим, выглядывая из окна таверны на улицу, где еще не начали зажигать первые фонари. - Ты ни в жизнь не расплатишься со своими долгами.
-Я тебя уверяю, - с показной невозмутимостью отвечал Данель, у которого на самом деле в животе крутило от волнения. - Только я один вчера оставил в том притоне почти полторы тысячи септимов. А сколько еще хранится у хозяйки в сейфе, можешь себе представить?
-Для твоего же блага, этому лучше оказаться правдой.

За эти несколько часов Телас успел стать должен чуть ли не всему Чейдинхолу. В первую очередь - за скууму Дар’Кариму. Ему же и еще троице воров - долю за участие в освобождении Шазры. Местному не самому надежному алхимику-экспериментатору - за несколько бутылей снадобья, которое нужно было для дела. Еще за комнату на чердаке, укрытую от глаз любопытных, где можно будет спрятаться на долгое время. За инструменты взлома - свои собственные вор давно пропил. За Шазру в борделе. Оставалось только молиться - не важно, кому - чтоб у хозяйки действительно хранились все эти деньги. Иначе спасаться из Чейдинхола придется не только Шази, но и Данелю.

Все впятером подельники собрались неподалеку от борделя, чтобы еще раз обговорить план действий. Трое идут внутрь, двое ждут снаружи. Телас и Дар’Карим должны отыскать сейф, имперец Фалько - вывести Шазру, бретон Рельен и альтмер Ниласар - встретить их на улице и обеспечить всем безопасный отход.
-Сапфира? - еще раз уточнил Фалько.
-Да. Где бить бутылки, помнишь?
-Помню.
-У нас сколько?
-У нас две, у Фалько две, и еще одна у Рельена. Проверьте.
-На месте.
-Ниласар, в случае чего - Иллюзия. Понял?
-Не вопрос.
Данель оглядел подельников одного за другим и кивнул, мол, вперед. Первым отправляли Фалько, чтобы он успел ввести Шазру в курс дела, затем, через четверть часа, в бордель вваливались Телас и Дар’Карим с тем, чтобы покутить какое-то время на первом этаже, приглядываясь к хозяйке. Ниласар уселся на крыльцо напротив увеселительного заведения, с важным видом поедая вишню из бумажного кулька и сплевывая косточки на мостовую. Рельен, одетый (да и пахнущий), как бродяга, уселся под забором, укутавшись в драную мешковину по самый нос с таким видом, будто, если кто его только тронет, он непременно наблюет своему благодетелю на ботинки. Бретона никто и не думал трогать - обходили за версту.

В борделе с самого открытия народу собралась уйма. День был выходной, многие целую неделю пахали, чтобы сегодня потратить честно заработанное. Данмер и каджит с видом еще не определившихся с выбором бывалых кутил уселись за стол почти в самом центре просторной залы первого этажа, умудряясь разговаривать, выпивать, ржать (не громче, чем прочие посетители) и приглядываться к окружению одновременно. В зале толпились проститутки, но Шазры среди них было не видать, как и Фалько - значит, он успел первым перехватить “Сапфиру” и сейчас объясняет ей план действий наверху, в спальне. Начинать предстояло по сигналу имперца.

-Глянь, вон тот оставил хороший навар, - Дар’Карим, не выпуская из лап стакана, махнул указательным пальцем в сторону. Телас скосил глаза на толстосума, снявшего себе белокурую девицу на несколько часов. Толстосум, уже спустив руку с талии шлюхи ей на ягодицы, дефилировал к лестнице, а внимание воров переключилось на широкозадую имперку-хозяйку, что с двумя набитыми сумехами шествовала через весь зал в сторону подсобки.
-Мужик, что разливает бренди, тоже относит свой поднос с монетами туда, - кивнул Данель, отворачиваясь от подсобки и глядя наверх, где виднелись комнаты проституток.
-Не кипешуй ты, все успеем, - снисходительно протянул каджит, заметив взгляд подельника. - Жди, когда Фалько начнет.

Начало ознаменовалось треском, звоном и грохотом. Никто не заметил, кто именно бросил с верхнего этажа в центр зала странную бутылку, но помещение мгновенно наполнилось густым непроглядным дымом, сильно режущим глаза. Одна из шлюх оглушительно завизжала, а сидевшие ближе всех к дымовой завесе закашлялись, повскакивав с мест. Телас и Дар’Карим вскочили тоже, будучи столь же дезориентированными, как остальные.
-Вот же срань! - выругался каджит, потирая зенки. Он почему-то не подумал, что тоже попадет под раздачу.
-Там что-то горит! - возопил кто-то у выхода. Те, кому дым еще не застилал глаза, обратили свои взоры наверх, где на втором этаже уже полыхали занавески.
-Валить надо отсюда!
-Пожар!
-Отпирайте скамповы двери!

Телас остановился в показном замешательстве посреди паникующей толпы, где клиенты, проститутки и вышибалы кашляя и хрипя смешались в кучу, пытаясь пробиться к выходу подальше от едкого дыма. Он успел заметить, как по лестнице, держась за руку Фалько, вниз спускается Шазра. Фалько, вновь оставшись незамеченным зачинщиком хаоса, по дуге кинул вторую бутылку с дымовухой в зал. За шумом не было слышно даже звона стекла - просто дыма стало резко больше. Наверху Ка’Джай отчаянно пытался потушить огонь, ползущий с занавесок на тряпичные обои.
-Чего встал? Идем! - Дар’Карим пихнул данмера в плечо, и тот, отвлекшись от наблюдения за спасением редгардки, последовал за подельником к сейфу. Уходя, Данель бросил за спину еще одну дымящую бутылку, и дымом отрезал себя и каджита от глаз всех, кто еще не успел выбраться наружу.

Сейф в подсобке и правда был что надо, хотя не все деньги успели поместить в него. Дар’Карим взялся сгребать монеты, лежавшие кучками на столе, в мешок, пока Телас присел перед сейфом на корточки, вытащив из-под обмоток отмычки и щуп. Глаза все еще щипало от попавшего в них ядовитого дыма, а в подсобке было темно, но время поджимало - еще немного, и каджит-надсмотрщик преуспеет в тушении настоящего пожара и спустится вниз, чтобы увидеть, как за развеивающейся завесой пожара ненастоящего два вора копошатся над его деньгами. Еще никогда, пожалуй, Данель так сильно не боялся быть обнаруженным.
-Ха, верно говорят, что мастерство не пропьешь! - хохотнул Дар’Карим, когда тяжелая дверь сейфа открылась, во всей красе демонстрируя ворам ровными рядками лежащие внутри мешочки с деньгами.
-А про то, что я - лучший взломщик в вашем сраном Сиродииле, тоже говорят? - нервно, но весело смеясь в ответ, уточнил в кои то веки довольный собой Телас. - Сгребай, быстрее! И по карманам распихивай, все в одном мешке не утащишь.
-Сам знаю!
Звон монет и их тяжесть грели душу и подначивали страх. Судя по возне и крикам толпы снаружи, уже почти все успели выйти из борделя.
-Все, нам этого хватит, уходим! Брось, ты не видишь, что уже некуда складывать?
-Ладно, ладно…
-Кидай свою бутыль сейчас, когда выйдем в зал.

Два вора выскочили из новой, свежей дымовой завесы в толпу, сгрудившуюся у входа в бордель. Здесь все тоже было окутано дымом - Рельен постарался. Дар’Карим с мешком, спрятанным под плащом, сразу смешался с толпой и торопливо покинул улицу, а Данель еще какое-то время стоял на месте, ища глазами остальных подельников. Увидел Ниласара, тот тоже заметил Теласа и едва заметно кивнул ему, мол, все в порядке. Данель выдохнул и поспешил пробиться сквозь толпу, чтобы покинуть бордель до начала разбирательств. Первые крики вышибал уже стали доноситься до его ушей - громилы загоняли напуганных проституток обратно внутрь. Пропажу одной пока что, кажется, не заметили.

Совместно.

Куш покрыл все расходы и долги Данеля, и воры, по обыкновению живущие настоящим моментом, а не эфемерным будущим, радовались, как дети. Пусть ограбление борделя не пройдет безнаказанным, пусть теперь они обеспечили себе долгосрочные проблемы с другим криминальным мирком за пределами родной Гильдии. Пускай! Все удалось, дело прошло гладко, каждый доволен. В таверне “У Синей дороги” они собрались толпой в отгороженном ширмой углу, где на стол вывалили все украденное золото, чтобы пересчитать его и разделить друг между другом. Дар’Карим умел быстро и ловко считать, сверкающие монеты шустро прыгали меж его пальцев, а четверка остальных подельников, включая Теласа, глаз не сводила с его снующих над столом рук. Чтоб каджит ни дрейка не утаил, ни монетки в рукав не спрятал. Все должно быть честно.

-Готово! - наконец, возвестил счетовод. - Это твоя доля, Ниласар, тут - Рельена, затем - Фалько, здесь мое, а это - Теласа. Сорока, из твоей доли вычитаем также то, что ты торчишь мне за скууму, за чердак и за отмычки.
Телас со смиренным видом отделил от своей кучи золота несколько столбиков монет, подвинув их каджиту. Еще данмеру предстояло расплатиться с алхимиком, причем как можно скорее - если стража начнет расследование с выяснения природы дымовой завесы, окутавшей бордель, то рано или поздно опросит каждого травника и мага в Чейдинхоле, и тогда будет лучше, если старый прощелыга будет щедро умаслен уплаченной за снадобье суммой - это подскажет ему, когда лучше держать рот на замке. Однако и это могло подождать - все-таки первоочередно все предприятие было затеяно ради того, чтобы вытащить Шазру из ее ловушки, а вор даже еще не видел редгардку после того, как вышел из борделя.
-Мы закончили? - уточнил Данель, поднимаясь из-за стола.
-Лови, - Дар’Карим кинул данмеру ключ от чердака, находящегося в этой же таверне, под самой крышей - их с Шазрой временное укрытие. Телас на лету схватил его, кивнул подельникам и торопливо прошел к двери, что из зала таверны вела в кухню.

В подсобку, где Рельен оставил циркачку дожидаться, Данель вошел по привычке тихо, беззвучно, даже не подумав, что своим внезапным появлением сейчас может напугать Шази, которая, и без того напуганная и уставшая, плакала около очага, над самым огнем. Только скрипнувшая под ногой половица выдала присутствие данмера в ту же секунду, что он мягко положил руку на плечо редгардки.
- А-а-аа!- Взвыв не своим голосом, просигнализировала Шазра, что отнюдь не рада такому сюрпризу, и влепила вору с разворота звонкую оплеуху, попав, впрочем, в большей степени не по щеке, а по многострадальному носу Теласа. Испугавшись повторно- теперь уже того, что сама сделала, редгардка отшатнулась, начисто забыв об опасной близости языков пламени; она бы свалилась в очаг, не схватившись в последний момент за все ту же полку, следы от которой отпечатались на ее лбу. Тонкая ткань наряда, впрочем, в огонь залетела и жизнерадостно быстро зарделась рыжим.

-Шази! - поздно осознав свою ошибку, растерянно воскликнул Телас, хватая редгардку за талию и оттаскивая ее от огня. Загоревшиеся полы одеяния циркачки, за неимением инструмента более подходящего, данмер принялся тушить сдернутым со спинки стула полотенцем. Огонь погас, однако юбка была теперь безнадежно испорчена и укорочена по меньшей мере на две ладони. Данель в смятении повесил полотенце обратно и поднял на циркачку виноватый взгляд.
-Я тебя напугал, - бестолково резюмировал вор. Вдруг вспомнилось, как Шази сама подожгла его тогда, в Пути Унылости, неудачно бросив бутылек. Затем на память пришел и весело, с фейерверками, полыхающий цирк. Отчего-то стало смешно. Телас не сумел сдержаться и хмыкнул, а потом и вовсе рассмеялся. - Кажется, между нами то и дело пролетает искра. Иначе отчего мы все время в огне? - сквозь смех заметил вор.

- Давай в следующий раз встретимся на болоте, если загоримся и там, то это точно судьба. Ну, либо проклятие, - откликнулась Шазра, оглядывая на себе то, что мгновение назад еще можно, с натяжкой, конечно, но все-таки можно было назвать одеждой, а ныне обугленное нечто. Убедившись, впрочем, что пострадал лишь наряд, и что никаких ожогов на коже нет, редгардка с облегчением выдохнула и даже улыбнулась в ответ на задорную улыбку Данеля: сколько бы ни минуло лет, что бы ни происходило кругом, она у него не меняется.
- Тебя долго не было, я уже успела все обреветься, - также бестолково-очевидно, как и данмер со своим «напугал», заметила Шазра, смахивая оставшиеся слезинки - черные от сурьмы, которой были щедро подведены ее глаза. – Все в порядке, ни погони, ни слежки?
-Все в порядке, - эхом отозвался Телас, прекратив смеяться. - Здесь мы в безопасности. Пока что, - данмер протянул к щеке Шазры руку, чтобы помочь ей вытереть остатки черных слезинок, но только сильнее размазал сурьму по скуле. После чего, не подавая виду, что сделал только хуже, передвинул ладонь ближе к шее редгардки, которую продолжал сдавливать бархатный ошейник с ярким голубым камнем. Слишком приметное украшение для их нынешнего положения. Вор провел пальцами по завязанным узлами кожаным шнуркам. - Дай я помогу это снять. Повернись-ка.

Послушно встав к Данелю спиной, Шазра собрала в охапку и подняла свои волосы, чтобы данмер скорее справился с завязками ненавистной бархатки. Под действиями Данеля сапфир сначала вжался в горло девушки, но довольно быстро узлы удалось расслабить, и Шазра подхватила соскальзывающий под весом тяжелого камня ошейник. Первым порывом было бросить в огонь, чтобы уничтожить, забыть весь позор, и рука уже дрогнула в сторону очага, но этот сапфир хоть и стекляшка, но стекляшка искусно сделанная, поэтому редгардка, плотнее сжала украшение, борясь с искушением в последний момент передумать, и протянула его Теласу.
- Может, удастся продать или заложить. У меня больше ничего нет, но вдруг хватит расплатиться если не за комнату, то за еду тут?
Она невольно бросила взгляд за спину вора, где так и стояло на столе блюдо с нетронутыми булочками. Телас принял сапфир из рук редгардки и, перехватив свободной рукою пальцы девушки, потянул ее за собой к выходу из кухонной подсобки. К лестнице, ведущей на чердак.
-Идем, покажу тебе наш новый… с позволения сказать, дом. Захвати тарелку с собой, - Данель кивнул на блюдо с выпечкой. Сейчас, скоро после скуумы, давшей ему вновь нечто похожее на желание жить, у вора даже появился аппетит. Этим, пожалуй, нужно было пользоваться.

Совместно.

Прошло около часа с момента, как на чейдинхольский бордель был совершен злостный налет, весь дым давно рассеялся. Работницы тоже все были уже пересчитаны, и пропажи сразу хватились. С этим вопросом хозяйка заведения ни за что не стала бы обращаться к страже - не их ума это дело. На такой случай у нее всегда были в запасе умелые шустрые молодцы, снующие по переулкам, как у себя дома. Они знали, куда обычно идет беглянка, где она прячется, что пытается сделать первым делом - все девушки совершали одни и те же ошибки из раза в раз. Бежали в таверны, “терялись” в толпе или, наоборот, забивались в угол где-нибудь в подворотне. У них не было союзников и помощников, и извозчики на конюшнях не желали увозить их бесплатно. Возницы вообще крайне осторожно относятся к таким пассажирам, которые с глазами-блюдцами панически просят уехать “хоть куда-нибудь”. Такие клиенты не несут выгоды, одни лишь проблемы.

Только с одной девицей, на памяти хозяйки борделя, были сложности - то была босмерка, умчавшаяся в лес и даже сумевшая протянуть там несколько дней, прежде чем ее нашли разбойники. Те часто захаживали в бордель и сразу узнали беглую проститутку в диком лесном создании, так что, мигом сообразив, какое можно урвать вознаграждение за такой пустячок, доставили босмерку обратно в ее клетку, предварительно воспользовавшись шансом не платить за ее услуги. С тех пор никто не был ближе к свободе, чем та босмерка. Но, признаться честно, не так уж часто девушки вовсе пытались бежать.

Что касалось редгардки, Сапфиры, та в лес точно не побежит. Изнеженное создание, не умеющее прокормить себя, куда она могла пойти, если не в трактир или на конюшни? Оттуда и начались поиски. В то же время стража уже была уведомлена об ограблении, патрулям было приказано внимательнее следить за перемещениями в криминальной прослойке города, но само расследование обещались начать лишь с утра. Дар’Карим регулярно давал страже на лапу, чтобы те не трогали его таверну, не шмонали каждый раз, как что-то происходит в Чейдинхоле. Договоренность эта и сейчас была в силе.

И все же Данель, направляясь к алхимику, которому должен был заплатить за дымовухи, старался соблюдать бдительность. Он опасался, что кто-то из бордельных вышибал его запомнил - все-таки два дня подряд светиться в не дешевом заведении оборванцу вроде него не пристало, это наталкивает на подозрения. Везение то было или следствие его осторожности, но ни по пути туда, ни на дороге обратно никто не задержал взгляд на данмере, идущем по своим делам. Достать одежду потеплее в такой час - вот что правда представляло сложность, но вор продолжал злиться, невольно, и не хотел возвращаться на чердак слишком рано. Потому-то и петлял по улицам в поисках открытой лавки. Одну даже нашел - припозднившийся торговец, подсчитывая выручку, запамятовал закрыть дверь, а жадность не позволила ему отказаться от клиента, пришедшего так поздно. На прилавок продавец выложил парочку мужских рубах, шерстяные штаны и длинное, в пол, платье на шнуровке - это все, что было у него из предметов одежды. Лучше, чем ничего - данмер купил все.

Поднимаясь наверх, на чердак, с охапкой купленного тряпья и трубкой скуумы за пазухой, Данель в глубине души надеялся, что Шазра уже уснула. Всего-навсего для того, чтобы она не задавала вопросов по поводу наркотика, что он притащил. Но разум подсказывал, что надежды на то немного: во-первых, всю неделю для редгардки ночь была разгаром рабочего времени, а во-вторых, она волнуется, что ее могут выследить и поймать, а тут уж не до сна. Телас приоткрыл люк над головой и заглянул внутрь.
-Спишь? - негромко спросил вор.

Шазра не спала, хоть и приложила к тому, чтобы уснуть, немало усилий, о чем свидетельствовал валяющийся на боку пустой кувшин из-под вина; для Данеля редгардка предусмотрительно оставила пару булочек на случай, если данмер все-таки вернется. По этой же причине положила на его часть импровизированной постели подушку и плед почище из найденных.
Голос Теласа, возвестивший, что он действительно вернулся и даже скорее, чем думала Шазра, крайне обрадовал последнюю, и она уже дернулась было на звук, но в последний момент передумала оборачиваться и, издав невнятное бормотание, глубже заползла под драное одеяло. Седьмое чувство подсказывало ей, что она пьяна, и что больше делать вид, будто все в порядке, продолжая идиотскую трагикомедию, не сможет. И поэтому Шазра лежала тупо глядя перед собой - ровно в печную трубу возле которой свернулась калачиком, надеясь, что Телас просто подойдет, осторожно поцелует ее в плечо и ляжет рядом. Утро вечера мудренее, как известно.

Совместно.

- Там хлодно, - вновь пробормотала редгардка, прикрывая глаза. Она отпустила ладони с печной трубы, доверив свое равновесие Теласу и его крепким объятиям. Успевшее немного проснуться сознание пыталось втолковать, что это все плохо и неправильно, и что Виндхельм как раз - да, а вот отвечать на поцелуи не надо, и что в противном случае потом будет лишь больнее. Вот только для Шазры никогда не существовало никакого «потом», для Данеля, она знала, - тоже. Всегда существовало «здесь и сейчас»; кто знает, настанет ли это «потом» вообще?
После этих мыслей, правда, «здесь и сейчас» всякий раз проживалось так отчаянно, что шансы дожить до какого-то другого состояния сокращались до минимума.
Но об этом Шазра не думала: прильнув губами к губами вора, она с наслаждением вспоминала потерянный вкус. Тот, к слову, был неестественным и приторной сладостью оставался на собственном языке; девушка слегка отстранилась.
- Так эт ты, - честно пытаясь скрыть улыбку и изобразить показное недовольство, она ткнула пальчиком в кончик данмерского носа. – Что это? Не-е-ет, не нос. Что-то сладко. Я тож хочу.
-Хочешь? - оживленно отозвался Телас, широко раскрывая глаза и расплываясь в улыбке. По натуре своей, вор любил делиться с теми, кто ему дорог, всем хорошим, что у него есть. Сейчас, под действием дурмана, данмер, безусловно, не отдавал себе отчет в том, что скуума - не то чтобы что-то хорошее. И делиться наркотиком с Шазрой, которая прежде его не пробовала - значит поступить просто восхитительно свински. Не понимая этого, с радостью и энтузиазмом ребенка, к увлечению которого проявили интерес, Данель схватил стоявшую подле перин трубку скуумы и с явным желанием продемонстрировать, как это правильно делается, затянулся сладким дымом. Еще один вдох - и его унесло окончательно.

Редгардка рассмеялась, глядя на то, с каким блаженным видом данмер опускается на матрацы. Его тело- что тряпичная кукла, у нее была одна подобная в детстве. Шазра вытянула из слабых пальцев Теласа трубку- та приятно грела ладони, не хуже печного кирпича надо сказать, но за первым впечатлением пришло понимание, что именно она держит в руках.
- Днель, это ж скуума,- пробормотала Шазра, неуверенно вращая туда- сюда курительную трубку- перепутать такую с чем-то иным невозможно, а вместе со странным запахом все встало на свои места.
Скуума- наркотик. Наркотик- это очень плохо, говорили в цирке. В цирке за такое выгоняли сходу, стоило только поймать за этим делом или просто найти в вещах нужный флакон или кристалл сахара. Тем не менее, многие все равно употребляли, осторожно, в меру, и выступали потом на сцене блестяще. Алкоголь такого эффекта не давал. Шазра всегда хотела лизнуть хоть кончиком языка хоть один кристаллик, -  разумеется, предлагали, но страх потери работы всегда перевешивал  в девушке любопытство.

Редгардка коснулась губами кончика трубки и сделала неумелую глубокую затяжку.
Цирка нет, труппы нет, работы нет, - не осталось ничего, из-за чего стоило бы переживать. Было лишь все то же детское любопытство. И Данель. А с ним только начали налаживаться отношения- те самые, которых хотелось, не испорченных моментом признания, естественные и живые. Она не может это потерять.

Дым забился куда-то в легкие и пополз по глотке обратно, но выйти предпочел через нос, обжигая слизистую. Кашляя до слез, Шазра не могла даже понять, что произошло, по ощущениям – ничего, кроме липкой приторности, пришедшей на смену саднящему горлу. В растерянности причмокнув, девушка снова затянулась- уже осторожнее, не задерживая в себе дым надолго.
Вновь- ничего. Ну что за разочарование, в чем смысл?!
Было желание отбросить от себя дурацкую трубку, но взять с перин ее не удалось. Перины вертелись в свою сторону, трубка- в свою, каждый предмет в комнате куда-то и зачем-то вертелся.

Когда ударилась головой об пол, боли не почувствовала; лежа щекой на грязных деревянных досках, Шазра смотрела перед собой тупым расширенным зрачком. Мир вокруг еще немного дергался и пытался скакать козлом, но теперь это было не страшно, как сначала, а забавно. Даже не забавно, а весело. Редгардка не поняла, засмеялась она или нет, но на душе стало однозначно хорошо. Интересно, Теласу тоже хорошо? Ну разумеется, хорошо. Хорошо, когда вместе хорошо.

Мир вертелся, словно сумасшедшая юла, вокруг них обоих лишь какое-то время. Следом карусель прекратилась, и пришло ощущение полета. Тела данмера и редгардки будто бы плыли медленно сквозь густой, осязаемый воздух, на ощупь - мягкий и приятный, словно шелк, но теплый. Это чувство не баюкало - напротив, пробуждало. Пусть движения были заторможены и не закончены, как будто на полпути забывалось направление и его назначение. Мысли и чувства, наоборот, ускорились. Давались легко и непринужденно, хоть и смешивались хаосом в голове. Краски стали ярче, запахи - еще приятней. Несмотря на то, что за окном уже давно настала ночь, казалось, будто через стекло уютный чердак озаряет мягким теплым светом. Все тело окатило волной того ядовитого наслаждения, которое ни с чем не спутаешь и ничем не заменишь. Время не остановилось, нет, оно продолжило свой ход, но в совершенном беспорядке. В будущее, в прошлое, в настоящее, в параллельную реальность… Всюду можно было заглянуть и остаться, если нравится. Этот свет из окна - может быть, это и впрямь солнце, и уже наступило утро? Какая разница, если по ощущениям прошли всего пара мгновений? Теласу было знакомо это ощущение существования вне времени, и потому он мог хотя бы немного отдавать себе отчет в том, где находится и что происходит. Скоро ли или не очень - этого он уже сказать не мог, но данмер сгреб упавшую на пол редгардку в охапку, чтобы вместе со своим плохо слушающим команды туловищем перетащить ее обратно на перины. Транспортировка заняла время, а какое - этого уж никто не скажет. Времени в привычном понимании ведь больше не было. Данель остался сидеть и наслаждаться чувством полета, обнимая Шазру и слушая, как она глубоко и медленно дышит. Потом, непростительно быстро, ощущение покоя ушло.

На смену полету пришла энергия. При этом время и пространство невозмутимо продолжали играть в свои дурацкие игры, и от этого становилось немного тревожно. Совсем немного тревожно, а больше весело. Можно было существовать одновременно в нескольких реальностях: в одной Шазра рядом, и ее можно целовать, можно руками очерчивать ее гибкий силуэт и прижимать к себе с такой силой и жадностью, будто остро необходимо слиться с нею в единое целое и неразделимое; в другой - Шазра на чердаке, здесь, но находится чуть в отдалении, что до нее не дотянуться. Что она делает? Похоже, будто танцует. Это красиво, это завораживает, хочется смотреть на нее бесконечно долго, а вместо этого сознание вновь переносится куда-то, где Шазра уже спит, лежит рядом, словно бы совсем без сил. Затем - вновь вспышка страсти, танец, сон, объятия, танец, что следует за чем? Впрямь одновременно? Сон отвоевывает себе больше и больше реальности. Он, будто тяжелая текучая материя, медленно ползет с Шазры дальше, на Данеля, расширяясь до размеров самого чердака, но не становясь от того тоньше. Материя давит, погружает в себя, заставляет без движения падать ниц. Она тягуче заливается в уши, и те перестают слышать, и в глаза, и те закрываются. Все это продолжится в сновидениях, но уже не запомнится.

Совместно.

С толком и расстановкой снова не вышло. В общем-то, частить с наркотиками было не нужно, да пока и не хотелось, кажется. Но Дар’Карим с таким энтузиазмом рассказал об отменном лунном сахаре, который его брат привез из Эльсвейра, что у Теласа все мысли из более-менее здравых обернулись в “О, она же вот этого еще не пробовала!”. Да, желание делиться прекрасным в этом данмере было неудержимо. Каджит обещал достать сахар к вечеру, а на утро, точнее день, щедро предоставил таз с водой и кое-какой завтрак (или все-таки обед?).

Любимым способом употреблять лунный сахар у Данеля был так называемый коктейльный метод. Щедрая горсть кристаллов бросалась им в какой-нибудь крепкий напиток, размешивалась и растворялась в нем, после чего смаковалась несколько часов. Несмотря на свое разбавленное состояние, в жидком виде наркотик быстрее попадал в кровь и, соответственно, быстрее давал в голову. К тому же, алкоголь делал эффект более долгоиграющим, да и вкус его становился от того приятней. На этот вечер вор припас того же самого вина, которое Шазра минувшей ночью вылакала в одиночестве. С добавлением лунного сахара этот не шибко изысканный напиток превращался в амброзию.

-Сюда я ничего не добавлял, - с охотой пояснял вор, рассевшись на полу, где перед ним и Шазрой на ковре были расставлены тарелки с закусками (в том числе столь любимыми редгардкой пирожными), два стакана, два кувшина с вином и фонарь. - А вот сюда - добавил лунный сахар, - Телас поочередно указал сперва на один кувшин, затем на другой.

- Я думала, мы немножечко покурим, - наивно протянула Шази, заглядывая в “сахарный” кувшин.  Скуума в трубке казалась ей чем-то несерьезным, забавой, не более. Подумаешь, дымок- пф, и нет ничего. Перспектива же глотать наркотик несколько волновала. Девушка скользнула пальцами под шерсть платья и потерла плечо. Ткань была хорошей выделки, спасибо Данелю, который не поскупился вчера достать такое, но без нижней рубахи кожа в одеянии все равно немного чесалась. Хотя возможно, дело привычки, Шазра уже и забыла, когда в последний раз носила нормальную одежду.

- И... Ну… много сахара ты туда сыпанул? Будет крепче, чем прошлой ночью?
-Наоборот, - Данель тоже заглянул в кувшин следом за Шазрой и так же бездумно пронаблюдал, как редгардка чешет плечо. Взгляд никак не мог ни за что зацепиться и бестолково следовал от одного объекта наблюдения к другому. - Должно быть легче.
Это “должно быть” само по себе звучало, впрочем, не так уж чтоб совсем убедительно, однако в своих словах сам вор не сомневался. Он уже сто раз так делал.

-Если не хочешь, можешь не пробовать, - тут же торопливо добавил Телас. - Посмотришь, как попробую я, а там уже решишь, стоит ли…, - данмер плеснул себе вина из “сахарного” кувшина в стакан, с улыбкой отсалютовал стаканом Шазре и опрокинул его в себя залпом. Медленно по телу начало разливаться приятное тепло. - Как видишь, совсем не страшно, - заметил Данель, зрачки которого тем временем стали уверенно расширяться настолько, будто готовы были поглотить к скампам весь этот чердак.

Позабыв о пирожных, Шазра с глубочайшим интересом следила за реакциями Теласа, сама при этом не зная, чего ждет. С первого стакана дым из острых ушей не пошел, божественным светом, впрочем, тоже не озарило. Девушка привстала со своего места и сунулась лицом к лицу данмера.
- А-а-аа, теперь вижу. Какой ты смешной, не могу, - по-детски хихикнула она, разглядывая его гигантские зрачки и блуждающую плутовскую улыбку. – На, на, выпей-ка еще, это становится все забавнее. Только теперь с тебя речь, за что пьем. Мы же пьем, а не напиваемся, Телас, у нас же праздник, скамп тебя дери.
Шазра бодро плеснула вору наркотического коктейля, себе же, помедлив, налила обычного вина.

-Э… Этот тост, - Телас поднял руку со стаканом, чувствуя, как та понемногу начинает неметь. - За то, чтобы свет счастливой звезды вывел нас с тобой обоих из темноты! То есть, другими словами, за тебя, звездочка. И за твою свободу.
Хлебать вино с лунным сахаром под девизом “выхода из темноты” - точно что трахаться за девственность, но кому важны эти логические неувязки?  Шазра, казалось, придерживалась такого же мнения, поэтому счастливо улыбнулась на незамысловатые, но красивые Данелевы слова (Данель всегда говорил красиво, что уж) и отпила вина следом за вором.

Второй стакан нагнал в голову данмера больше сумятицы, путая его собственные мысли с медленно переплетающимися сюрреалистическими образами, рожденными отравленным воображением. На внешнем виде его вряд ли то сказалось - Данель просто разместился поудобней, устроившись полулежа с опорой на локоть.
-Ты помнишь, когда мы там, в Пути Унылости, набирали воду, ты потеряла в озере свои серьги? - заговорил вор, едва поставил пустой стакан на пол и потянулся за одним из пирожных. Редгардка подтолкнула к нему блюдо и кивнула. - Помнишь, да? А я тогда вбил себе в голову, что обязательно подарю тебе серьги с настоящими сапфирами. Но ведь… Теперь, наверное, с скампам этот камень? - жуя, рассуждал он. - Верно? Давай, назови, какой еще тебе нравится, какой твой любимый? Или нет, погоди… Я попробую угадать.

Телас испытующе уставился в лицо редгардки, собирая свои идеи и догадки в кучу. Даже надкусанное пирожное в сторону отложил.
-Топаз! - уже через пару мгновений выпалил вор со смешным воодушевлением на пришибленной роже. - Он, конечно, не такой дорогой, как сапфир, но цвет у него намного больше похож на цвет тво… А, нет-нет. Нет, - подавшись вперед, Телас еще внимательнее присмотрелся ко взгляду Шазры. - Глаза у тебя и без того такие яркие, зачем все вот это… Нет, будем выбирать тот, что дороже, - данмер отстранился обратно и снова взял в руки пирожное. - Нужен бриллиант! Ну, то есть, два бриллианта - у тебя ведь два уха. Точно! Здесь, в Чейдинхоле, ювелирные лавки никудышные, мы поедем в Скинград, и там…, - Телас немного недоуменно осекся вдруг. - Нет, мы же не поедем в Скинград. Я совсем забыл.

Совместно

Данель, судя по всему, тоже переключился на актуальную проблему поиска добавки, хотя еще мгновение назад почти обиженно наблюдал за тем, как Шазра выбирается из его объятий, бормоча “не, не, не”. Теперь действительно заняться стоило делами более насущными.

-Немного есть…, - вор принялся шарить по карманам, но вдруг прервался. - Правда, я хотел… Ну, хотел часть попробовать в чистом виде. Дар’Карим сказал, это очень качественная штука, жалко спустить все на эту кислятину… Да и вообще! - язык Теласа не поспевал за его мыслями и оттого заплетался. - Разве в нас столько влезет? Только место занимает, ну его! - данмер, удивительно прыткий для наркомана, метнулся и схватил кувшин с обычным вином. С видом решительно придурковатым, очевидно делая это нарочно смеху ради, Данель поднял тару над головой и перевернул вверх дном, окатив себя с головой алкогольным водопадом.

Редгардка некоторое время тупо смотрела на мокрого Теласа, на то, как медленно, капля за каплей, стекает вино с его острых ушей, кончика носа, по подбородку, с бороды и - вниз. Капля за каплей. А на полу лужа, Шазра перевела взгляд туда, думая, до чего же красивый цвет.  После - на кувшин из-под вина, тут не было мыслей, но почему-то вырвался смех. Вновь подняла глаза на Теласа, на лужу, на кувшин, и так по кругу.  И с каждым новым кругом Шазра начинала хихикать все активнее, пока не залилась громким хохотом, уже не заботясь, впрочем, потечет ли ее угольная подводка или нет. Было просто до колик весело. Данель поддержал ее веселое настроение, заржав вслед за редгардкой.

Следом девушке показалось, что будет еще веселее, если взять пирожное и размазать его по данмеру. Так она и поступила. Крем сделал восхитительное "чмавк" в небритую щеку вора и полез между смуглых пальцев. Он был невероятно белый на их фоне. Шазра отняла ладонь от лица Данеля и опять по-кошачьи слизнула начинку с руки.
- Тебе идет, - невпопад, но ужасно довольно, словно сделала нечто значимое, брякнула редгардка.

Вор согласно кивнул, не переставая смеяться - теперь у него просто не получалось остановиться. Как же просто оказалось переключиться с обсуждения серьезных и важных тем на бестолковое веселье! Ну разве наркотики и впрямь не освобождают от всех забот? Манна небесная, вот что они такое. Без сил от непрекращающегося смеха, данмер завалился на бок, продолжая покатываться уже по полу, собирая на мокрую и липкую от вина щеку весь сор и пыль с досок. Потом вдруг, так резко, что сам немного испугался, Телас вскочил, схватил Шази за руку и целеустремленно потащил ее к выходу.

-Пойдем купаться! - пожалуй, время для купания сейчас было максимально неподходящее. - Идем, здесь эта… эта река, она через весь город идет, щас как выйдем - и сразу - оп! А если там дождь пошел, то и “оп” не придется!

- Не, хчу “оп”! – капризно и абсолютно невнятно откликнулась допивающая в этот момент сахарное вино девушка. Она едва успела откинуть пустой кувшин, как, увлекаемая вором, уже спускалась по лестнице. Внизу таверны царил шум - то были веселые голоса гостей, музыка и между - стук посуды, подносов и переговоры разносчиц с кухаркой. За всей этой кутерьмой проскользнувших через черный вход данмера с редгардкой никто не заметил.

Совместно

А, к примеру вот, Телас тоже был занят делами куда более важными чем исполнение приказов стражников. Ему казалось, что проклятая луна, будто магнит, тянется обратно к небу, и вот-вот утащит его следом с силой поистине космической. Кисть, в которой была зажата жменька лунного сахара, никак не желала опускаться вниз. Вор, на удивление все еще держась на плаву, левой рукой попытался опустить свою правую руку под воду, начав борьбу с непреодолимыми небесными силами, а на практике - с самим собой. С невероятным усердием опустив зажатый кулак вниз и изо всех сил удерживая его под водой, Данель растерял остатки лунного сахара в речном течении.

-Шази! Луна тонет! - панически возопил данмер. Громко и судорожно вдохнул побольше воздуха и как нырнул с головой, пытаясь сквозь толщу темных вод разглядеть, куда унесло украденное светило. Пузыри, вылетающие из ноздрей на выдохе, с необъяснимым коварством загораживали обзор.

Стражники осознали, что вылезать на берег к ним никто не спешит. Но вылавливать алкашей и вылавливать трупы - кардинально разные вещи. Куда приятней все же доставать живых. Мертвые, они распухают, становятся скользкими, а если еще и рыбы постараются, так и вовсе стошнит скорее, чем вытащишь обглоданную тушу на сушу. Живые тоже хороши, но они хотя бы не похожи консистенцией на студень.

-Ладно, Линус, придется помокнуть…

Первым делом из воды вытянули Шазру - ее было быстрее достать. Телас, уверенно продолжающий держать голову под водой, тем не менее маячил посреди реки кверху задницей - его было видно, но за ним нужно было глубже шагать. Матерясь и проклиная тот день, когда пошел в стражники, имперец выволок вяло сопротивляющуюся тушу данмера на мелководье, где отвесил меру под бок воспитательного пинка. Данель не почувствовал никаких посягательств на свое здоровье.

-Она утонула… Что же теперь будет…, - обеспокоенно бормотал вор.

- Кто утонул? Какого хера? - рявкнул напарник Линуса, борясь с искушением наподдать за компанию свежевыловленному алкашу.

- Он не украл, - раздался снизу, с другого бока, неуверенный голос. Стражник посмотрел вниз, приподнявшаяся на локте Шазра, настырно дергала его за заправленную в форменный дешевый сапог штанину и продолжала невнятно хныкать. – Он ничего не сделал, не трогайте его. Луна утонула. Обе. Он хотел украсть хоть какую-то для меня, но не сделал же!

Стражник стряхнул руку редгардки и повернулся к Линусу.

- Ну и че делать с этой пьянью? В штаб тащим? Девчонку вроде жалко…

С ухмылкой изучающий попытки Теласа то ли принять вертикальное положение, то ли податься обратно в реку, Линус после слов напарника перевел взгляд на Шазру.

- Ты где живешь? – спросил он, подходя ближе и присаживаясь на корточки рядом с девушкой.

- Я с ним, - вжимая голову в плечи, пискнула Шазра и ткнула пальцем в сторону Данеля.

- А он где?

- В таверне, - еще тише ответила редгардка. В голове понемногу начинало светлеть и проясняться, движения теряли свою очаровательную тягучесть, и цвета вокруг вдруг разом померкли. Инстинкт самосохранения тоже понемногу начинал работать и трубил, что не нужно много болтать незнакомым мужикам, но с другой стороны, за решетку совсем не хотелось.

- Интересно… В какой таверне? – продолжал тем временем терпеливо допрашивать стражник, не меняясь в лице. – Помнишь вывеску?

- Н-нет. – Шазра бросила беглый взгляд на Теласа- он принял наркоты больше, и, по всей видимости, его еще не отпустило. Жаль, он наверняка бы смог выкрутиться, хоть и назвав вообще несуществующее место в городе. Шази нервно сглотнула и добавила.- Там каджит главный. Вроде.

- Дар’Карим? Кто бы еще таких оборванцев взял, - фыркнул напарник Линуса. Сам Линус задумчиво кивнул в подтверждение.

- Скорее всего. Если прям таверна, то он. Во всяком случае, это рядом, попробуем. Бери данмера.

- Может, еще раз сапогом, чтобы уж точно не лезли никуда, и всё? Ну на хер вот, Линус?

- Штраф стрясем, - ответил стражник, крепко держа Шазру за предплечье.

- А вариа-а-ант, - ухмыльнулся во все свои щербатые зубы его напарник, поднимая в свою очередь Теласа, который все никак, казалось, не мог поверить, что утопил Массера с Секундой.

Дорогу обратно Шазра не запомнила и не пыталась, ей было мокро, холодно и нервозно, и, улучив момент, она придвинулась ближе к Данелю. Скорее бы обратно на чердак, развалиться на матрасах возле теплой печной трубы, возможно, даже удастся перед сном покурить. Вдыхать скууму Шазре понравилось как-то больше, чем пить. Хотя бы потому, что после этого ее никто не арестовывал.

---

Стражники были не новичками в своей профессии, поэтому, игнорируя центральный вход, сразу подвалили к черному; тяжелый кулак бесцеремонно ударил несколько раз в дверь. Телас, у которого из-за холода стало медленно проясняться в голове, что, в свою очередь, сопровождалось лихорадочным колотуном и жуткой болью в висках, протяжно и страдальчески застонал, почти хором с раскрывшейся скрипучей дверью, за которой стоял босмер-пацан, лет четырнадцати на вид. Помощник Дар’Карима.

-А, Эридор, - протянул Линус. - Зови хозяина. Гляди, кого мы ему привели.

Эридор окинул ночных гостей озадаченным взглядом и метнулся в зал, оставив дверь открытой. Стражники самовольно вперлись внутрь, в подсобное помещение, затащив следом своих подопечных. Каджит, видимо, поняв, что происходит нечто довольно неприятное и опасное, появился буквально через мгновение. Усы у него топорщились, а уши были прижаты к голове. На морде застыл немой вопрос: что дальше? Их арестуют, и его вместе с ними? В его таверне проведут обыск? Его таверну закроют?!

-Твои? - стражник кивнул на полумертвых редгардку и данмера. Дар’Карим потупил взгляд и нехотя кивнул. Раз уж привели доходяг сюда, значит все сами знают, и нет толку отрицать. А видок у постояльцев - что надо…

-В общем, мы вокруг да около ходить не будем. В реке их выловили, спасли, так сказать. А они буянили. Орали, плескались. В общем, нарушали общественный порядок. И сами пары слов связать не могут, чтобы объясниться за свой проступок. И расплатиться тоже, выходит, не могут.

Дар’Карим нервно втянул носом воздух и громко выдохнул - слава Баан Дару, эти двое стражников, кажется, и не введены в курс дела насчет ограбления борделя. Или просто очень недогадливы.

-Я расплачусь с вами, а с них стрясу потом, - поспешно выпалил каджит. - Сколько вы хотите, друзья? Мне проблемы не нужны.

-Если тебе не нужны проблемы, прохвост, то в следующий раз гляди внимательней, кого пускаешь под свою крышу, - ворчливо отозвался Линус. - Пятьдесят септимов.

-За каждого, - добавил второй стражник.

Дар’Карим отсчитал нужное количество монет без лишних возражений. Еще несколько раз извинился. Получившие деньги стражники подобрели и уже медленно двигались к выходу, напоследок сочтя нужным предупредить:
-А рапорт мы все-таки составим.

-Конечно. Конечно…, - Дар’Карим рассеянно закрыл за визитерами дверь и зло обернулся на распластавшихся по подсобке наркоманов. - Мать твою, Сорока, - каджит огорченно покачал головой, будто не в силах поверить в то, что его, казалось бы, толковый и сообразительный подельник умудрился накидаться до такой степени, что совершил критическую глупость, теперь угрожающую всему ранее проделанному. - Вы, люди и меры… Вы же не умеете грамотно употреблять! Какого хрена тогда вы это делаете, зная, что потеряете контроль? - вопрос был, в общем-то, задан в пустоту. - А ну-ка иди сюда, урод ты конченный, - подняв Данеля за грудки, Дар’Карим решительно встряхнул вяло сопротивляющуюся тушку наркомана, после чего не глядя схватил со стола кувшин со скисшим молоком и пихнул его данмеру в руки. - Пей, сейчас же.

Телас, потерявшийся в пространстве и лишь бормочущий что-то себе под нос, без возражений сделал большой глоток предложенного ему напитка, после чего зажмурился, закашлялся и едва не выронил кувшин, вовремя подхваченный каджитом.

-Наблюешь мне тут - сам мыть будешь, - предупредил Дар’Карим. - Дверь - там.

Послушно выскочив за дверь, едва успев высунуть голову за порог, Телас благополучно прочистил желудок. А трактирщик тем временем уже докопался с той же целью до Шазры. Приходить в себя им нужно было быстро. Благо что в холодную воду они сами себя уже окунули, и один из пунктов можно было смело вычеркивать.

-Эридор, как будет минутка, принеси сюда горячей воды с медом, - крикнул каджит своему помощнику в зал. А сам уселся за стол, ожидая, пока наркоманы очухаются. Едва ему удалось заметить проблески сознания на лицах у обоих, он размеренно, но жестко начал отповедь.

-Стража о вас вот-вот узнает. У вас теперь есть четверть часа на то, чтобы убраться из моей таверны. И из города. Ума не приложу, куда вам ехать, но явно за пределы графства. И больше не попадаться стражникам, - Дар’Карим хотел еще поделиться нравоучением по поводу скуумы, но понял, что сейчас это будет бесполезно. Обеспокоенный Эридор принес две глиняные кружки с горячей водой с медом. - Пейте это, станет легче. Не бойтесь, тошнить больше не станет. А как допьете - валите за шмотьем своим, и вон отсюда. Я соберу вам кое-че в дорогу на пожрать, буквально на пару дней, а дальше сами. Сорока, ты знаешь, как незаметно выбраться из города?

Телас молча закивал, стуча зубами о край крынки, откуда пытался хлебать принесенный напиток. Вернувшееся осознание происходящего ударило его обухом по голове. Что они натворили?.. Вору было страшно смотреть на Шазру - казалось, что она сейчас должна сильно злиться и сразу испепелит его взглядом.

Отредактировано Данель Телас (2022-12-19 21:02:30)

Вор, в ожидании успевший перебраться на стул, на котором и сидел теперь, опираясь локтями о колени, поднял на циркачку рассеянный взгляд. Им обоим нужно бежать - с минуты на минуту в таверну может нагрянуть стража. А все же нет ни паники, ни ощущения преследования. Только смятение из-за поспешных сборов и сонливость. Наверное так чувствует себя ребенок, которого растолкали утром и настойчиво отправляют к наставнику на занятия. Впрочем, Данель не мог знать ничего об этом чувстве - у него никогда не было наставников.

-Все в порядке. Вот, - данмер кивнул на лежащий на столе сверток. - Это еда.

В порядке Телас не был. Все еще заторможенный и не совсем адекватный, он окинул отрешенным взглядом сперва собранные Шазрой пожитки, а после и ее саму с ног до головы, задержавшись глазами на ее лице, живом и даже почти энергичном. И откуда только у нее столько сил нашлось, чтобы героически вскарабкаться по лестнице наверх, сложить вещи и спуститься обратно? Данель незамедлительно проникся этим подвигом, в восхищении и вместе с тем умилении сложив брови домиком и восторженно протянув:
-Какая же ты умница, просто молодец!..

-Так, заканчивайте оба! - рявкнул Дар’Карим, закатив глаза. - Давай ему эту твою красивую рубаху, а ты - хорош раскисать, встал, оделся, и на выход. Где твой ботинок?

Телас молча перевел укоризненный взгляд на каджита. Какой бессмысленный тупой вопрос!

-Ясно, - Дар’Карим цокнул языком. - Насрать. Я и так слишком много для вас сделал.

Да, помощь трактирщика трудно было недооценить. В конце концов, помогая им, он рисковал не просто своей шкурой, а делом своей жизни - своей таверной. И тем сильнее ему хотелось сейчас поскорее увести ее из-под возможного удара. Когда дверь за данмером и редгардкой затворилась, Дар’Карим выдохнул с облегчением.

---

А два несчастных наркомана в отходняке теперь следовали к городским стенам самыми темными закоулками и тропами, которые могли найти. Ноги вели Теласа сами. Одной рукой придерживая висящую на одном плече лямку рюкзака, второй Данель крепко держал Шазру за руку. Они выберутся из Чейдинхола и отправятся туда, куда захотят. В суете вор снова и думать забыл о намерении редгардки вернуться в Виндхельм.

Они выбрались за пределы города через лаз в обвалившейся от старости каменной стене. Здесь Телас остановился в задумчивости. Это здравый рассудок начинал возвращаться к нему. Взгляд немного прояснился.

-Мы не можем идти пешком, - глубокомысленно изрек данмер. - Еще и среди ночи. И переждать до утра в окрестностях тоже не можем - нас будут искать. Значит, нам нужно… Идем! - и вор двинул вдоль стены по направлению к городским конюшням. Впрочем, вряд ли Шазра могла догадываться, что это конюшни. Лишь в достаточной близости характерный запах мог ей намекнуть на предназначение сего места. Телас собирался украсть лошадей.

Конокрадов люди ненавидели всегда больше, чем любых других воров. Уводя у крестьянина лошадь, порой единственную, конокрад просто-напросто лишал того возможности прокормить себя и свою семью. Забирать последнее - постыдный поступок даже в воровской среде. В Гильдии за такое не похвалят. Впрочем, те лошади, что сейчас умиротворенно фыркали в своих стойлах, не были единственными и последними во всем Чейдинхоле. А если выбрать лошадку повыше ростом да потоньше в кости, то не прогадаешь - это явно будет имущество богача, а с того не убудет.

На городской конюшне был ночной сторож, находившийся там, судя по всему, чтобы хорошенько выспаться на свежем воздухе. Спал, впрочем, профессионально - тихо и сидя. То и дело приходилось оборачиваться на темный силуэт, застывший в расслабленной позе на лавке у стены, чтобы проверить, не шевельнулся ли, не приоткрыл ли глаз? Ради безопасности в засаде была оставлена Шазра “на стреме”, но, честно говоря, едва ли ее бдительность могла чем-то помочь. Телас перемахнул через ограждение и тихо приземлился на устланный пожухлым сеном пол стойла. Некоторые лошади взволнованно всхрапнули и стали переминаться с ноги на ногу. Отправляться в дорогу раньше времени едва ли какая из них хотела.

-Чш-ш-ш, - весьма убедительно обратился к ним Телас, обходя каждую, чтобы рассмотреть, какая подойдет. Сперва хотелось забрать лишь одну, но потом подумалось, что так двигаться они будут слишком медленно и приметно. Лучше сразу двух. А еще не забыть седло и уздечку, так как ездоки из обоих беглецов так себе. Седла, к тому же, стоят ого-го! Позже их можно будет загнать кому-нибудь за баснословные деньжищи.

Выбор быстро пал на двух коней неопределимой в темноте масти. Высоченные, явно дорогая порода. Нашедшиеся рядом с ними седла подтвердили догадку - очень уж вычурные, украшенные позолотой. Конечно, загнать эти седла придется как можно скорее, а взамен взять что попроще, чтобы не привлекать внимание. Но пока что, для спонтанного бегства, сгодится. Хорошее вложение, к тому же. Со вздохом вор взялся экипировать обоих бедолаг, вынужденных бежать незнамо куда вместе с ним и циркачкой. В неумелых руках дело заняло до неприличия много времени. Шазра, пожалуй, там уже совсем извелась (если не уснула).

Но самое сложное было впереди - тихо открыть калитку стойла и так же тихо вывести двух непрестанно фыркающих и храпящих коней, потом, в идеале, закрыть калитку, чтобы не поспособствовать бегству других лошадей, каким-то образом взгромоздиться в седло и попытаться не вылететь из него в ближайшие кусты. А также проследить, чтобы из седла не вылетела Шази.

-Да укроет нас тень, - шепотом обратился вор к Ноктюрнал. Та, должно быть, раздраженно закатила глаза - где были эти молитвы весь этот сраный год? А тут прижало - и нате.

Лязг засова калитки, скрип ее петель, цокот копыт - каждый звук попросту чечетку отплясывал по натянутым нервам Теласа. Одна из лошадей заупрямилась, когда Данель потянул ее за узду, и попыталась цапнуть за шею второго коня. Видно, в паре эти двое не работали. Что же, а теперь придется. Вор подал Шазре знак, чтобы та, по заранее оговоренному плану, подбежала запереть стойло и прицепить к седлу одной из лошадей рюкзак с пожитками.

Совместно

Каким-то чудом Телас сумел усесться в седло и не упасть. Не блевануть тоже получилось - один ошеломительный успех за другим. От тряски и неустойчивости самочувствие резко ухудшилось (хотя куда уж хуже), но одновременно с дурными ощущениями приходила и трезвость. Тоже своего рода дурное ощущение. Мысли становились все более и более здравыми, пусть и ограничивались пока по большей части констатацией фактов вроде “как же плохо” и “мы в жопе”. “Далеко на краденых конях не уйдем”.

Да, лошади - существа приметные. Этих богатенькие владельцы могли описать вплоть до того, на каком зубе у коня пятно, и на какую половину хвоста говна больше липнет. Оборванцы на породистых лошадях - еще больший вопрос. Покупателя такому сомнительному товару тоже найти почти невозможно. С сожалением вор подумал, что, скорее всего, добычу придется отпустить. Однажды. Но не сегодня, не сейчас.

Сейчас они неслись по проселочной тропе в стороне от Синей дороги. Ни Данель, ни Шазра не пытались задавать направление - они его попросту не знали. Повезло хотя бы, что обе лошади помчали в одну сторону и держались поблизости друг от друга. Лунный свет едва пробивался сквозь плотные лесные заросли, обступавшие беглецов с обеих сторон, и в темноте ориентироваться было еще сложнее. Телас предполагал, судя по тому, что узкая тропка вела под небольшим углом вниз, что едут они все-таки на запад. Не в Морровинд - и то ладно.

Дар’Карим сказал им уезжать из графства. Это верно, это правильно. Но количество совершенных Данелем и Шазрой преступлений за такой короткий срок уже переходило все границы, да и ищут их не только представители закона, а еще и Камонна, небось, и какие-нибудь служаки из Виндхельма. Того и гляди наймут какую-нибудь гильдию на подмогу, чтобы разыскать особо опасных недоумков даже за пределами Чейдинхола. Нет-нет - решено - ехать нужно прямиком за пределы Сиродиила. Неужто и впрямь в Скайрим? Чтобы попасться на границе, где всех тщательно проверяют? Только не туда. Там Данель еще и Шазру потеряет. Такого допускать нельзя. Вор решил держать южнее, разумеется, едва поймет, где находится. Но редгардке об этом говорить не нужно.

Остановились выдохшиеся кони только тогда, когда дорожка вывела их на скромную, по виду полузаброшенную деревеньку, где царил такой же мрак, как и в окружающем ее лесу. Обеих лошадей моментально привлек открытый сенник, куда они и направились, чтобы оставшуюся часть ночи с аппетитом подъедать запасы местных старательных крестьян. Телас, в общем-то, не возражал в выборе места для ночлега - обратная сторона наваленного стогом сена манила к себе своей мягкостью и ароматом. Жестке сухие травинки неминуемо расцарапают все открытые участки тела к утру, но лучшего варианта в округе все равно не сыскать. Вор обернулся на Шазру.

-Дождемся утра здесь? - как будто у них был выбор. Оба были настолько вымотаны, что рисковали вывалиться из седла, если б проехали еще хоть немного.

Редгардку хватило, чтобы кивнуть и начать неловко сползать с лошади. Левую ногу сводило в колене- им Шазра всю дорогу придерживала болтающийся у седла рюкзак, чтобы тот, не дай Сатакал, не упал в кусты посреди безумного галопа.

Видел бы ее Ондар! Сам он верхом не ездил, но не потому, что не умел, а потому, что с лошадьми у него была взаимная нелюбовь. Как, впрочем, и с большей частью живых существ в принципе... Так или иначе, сам он не ездил и всегда говорил, что Шазре тоже это не нужно, поэтому Шазра особо и не училась, а сегодня- гляньте! проделала такой путь, и даже ни разу не упала, и не травмировалась. Ну, почти.

Встав на землю, девушка потерла несчастное колено. Надо будет с утра как-то иначе закрепить рюкзак, а лучше и вовсе украсть седельную сумку. Нет, ну а что? Они столько всего натворили с Теласом, что кража такой мелочи уже и преступлением считаться не может.

Шазра подошла к данмеру, расседлывающему лошадей - те нуждались в отдыхе не меньше своих похитителей и уже даже не фыркали на прикосновения чужих рук. Редгардка осторожно вытащила удила и повесила уздечку на гвоздь, криво торчащий из балки. Сама балка тоже была кривой, впрочем, как и весь сенник. Оставалось надеяться, что он не рухнет ночью на головы спящим, хоть это бы, бесспорно, решило многие проблемы двух беглецов. Лошади вернулись к поглощению сваленной аккуратными кучками травы, а Шазра, выбрав из этих кучек побольше и помягче на вид, плюхнулась аккурат в самый её центр, чтобы вскоре свернуться калачиком и засопеть под рукой у Данеля.

Совместно

-Мы просто искали ночлег, ничего не крали, никого не убивали… Соберемся и уйдем, вот только позавтракать бы…

Успешно оказавшись на своих двоих, Телас перевел взгляд с беспокойно покачивающейся груди селянки на Шазру, и сразу в голове как-то прояснилось. Вспомнилось и то, что было вчера, в хаосе скуумного кумара, и день до того, и пятью годами ранее. Вчерашняя сумятица ушла, а на ее место вернулось понимание - вот ради чего вся эта канитель. Вот зачем он ввязался в эту чехарду. Ради звездочки. Вот она стоит, такая солнечная, красивая, будто и не было вчера никакого бегства и никаких наркотиков. Да, должно быть, находящийся в своей извечной эйфории Данель не подмечал того, как вымотана Шазра минувшими злоключениями на самом деле. Но ведь оно и к лучшему - она хотела несмотря ни на что выглядеть в его глазах красивой, и он благополучно ее такой и видел.

-Если я принесу вам молока и хлеба, вы сразу же уйдете? - задумчиво насупившись, уточнила крестьянка, переводя взгляд с данмера на редгардку и обратно.

- Разумеется, - ответила и за себя, и за Данеля Шазра, насупившись не хуже девицы с вилами. – Уйдем.
Грудастая златовласка, посулившая наркоманам съестного, с подозрением прищурилась, Шазра прищурилась тоже, златовласка сжала черенок вил, Шазра поняла, что, в общем-то, хватит выпендриваться.

- Никакого подвоха, милая, правда, - уже более дружелюбно проговорила редгардка, сдвигаясь в сторонку. - Мы просто едем из одного города в другой. Простите, что немного у вас тут поспали.

Все тот же говорливый конь всхрапнул, как бы добавляя «простите, что немного у вас тут пожрали». Селянка нервно вздрогнула и покосилась на животных, после чего закинула на плечо вилы и гордо прошествовала мимо Шазры на выход.

- Кажется, пронесло, - усмехнулась циркачка Теласу. – Доброе утро! Голоден? Я бы не стала ждать, что эта мадам явится с хлебом. Скорее уж со своим батюшкой. Хлеб у нас и свой есть. - Она подошла к рюкзаку и вытащила завернутые в тряпицу ломти хлеба с сыром. – Только сначала, думаю, тебе стоит умыться, бочка снаружи.  Прятаться нам с тобой уже нет смысла, но поторопиться – не лишнее. 

-Да, умыться, утро, поторопиться, точно…, - рассеянно пробормотал вор, покачиваясь, пока пытался обогнуть злосчастный стог сена. Тот будто намеренно путался под ногами. Добравшись, наконец, до Шази, Телас почти свалился на нее, заграбастав редгардку в объятия, как будто вновь пережил многолетнюю разлуку с ней. Покачав циркачку немного из стороны в сторону, Данель вроде как пришел в себя и, не объясняя ни себе, ни ей свой внезапный порыв, как ни в чем не бывало направился к выходу из сенника к той самой упомянутой бочке. Там умылся, отфыркался от воды и вернулся за положенным ему хлебом, или что там еще Дар’Карим им с собой положил. Уже заметно повеселевший - все-таки холодная вода помогает очухаться. Даже есть хотелось, в кои-то веки.

-Я думаю, мы отпустим лошадей, как только подъедем к ближайшему городу, - заметил вор, косо глянув на коней, так же косо глядящих на него. - Вряд ли нам удастся продать их, краденых… А вот седла - можно попробовать.

- Сомнительно, - покачала головой редгардка, протягивая данмеру бутерброд. – Там шитье золотое, кожа тисненая, мы с тобой не похожи на тех, кто ездит в таких седлах. Отойди, ты уже поел, Люсьен, - Шазра отпихнула от хлеба любопытную морду коня и пояснила Теласу.- На седлах написано. Люсьен – на одном, Луиза- на другом. Но у нас два Люсьена, насколько мне удалось разглядеть. Данель, что мы будем делать без коней? Разве не безопаснее их оставить? Нам же еще… ну… далеко идти.

-М, нет, по той же причине, - жуя, пояснил Телас, пихая рядом стоящего коня в бок, чтоб тот повернулся. - Ты правильно говоришь про седла - на них вышивка, все дела. Взгляни на это, - вор указал на едва заметное клеймо на задней ноге лошади. - По вот этой херне, а еще по тому, какие это породистые морды, нас вычислят и найдут точно так же, если не быстрее. Думаю, их хозяин уже звонит во все колокола.

Люсьен многозначительно фыркнул и махнул хвостом, хлестнув им Теласа по лицу. Данмер нахмурился и отодвинулся подальше от злоумышленника. Впрочем, вряд ли конь хотел обидеть своего похитителя - несмотря на бешеную скачку минувшей ночью, он был доволен количеством еды, которое сожрал после.

- У тебя есть знакомства в каком-нибудь еще городе? Какие-нибудь подозрительные знакомства. Тот, кто мог бы взять краденых коней или седла, или все вместе и дать нам, ну не знаю, если не денег, то…ну, сахара? Не пропадать же трубке, - неуверенно улыбнулась Шазра. – Я ее тоже захватила. Строго говоря, больше ничего и нет. Трубка, плед и немного хлеба с сыром, хватит на сегодня и завтра, если тянуть.

Говоря это, редгардка почувствовала, как начинает немного паниковать. Она никогда не существовала в таких условиях, когда вдруг совсем ничего нет. То есть был тот самый раз, после сожжения цирка, но тогда ей с Ондаром удавалось перебиваться честной работой. А тут сразу пошло все нечестно.

- Лучше конечно деньгами, - поправила саму себя Шазра, убирая оставшиеся продукты обратно в рюкзак.- Мы не отпустим коней, мы должны их как-то продать. Чтобы не ночевать вот так в чужих сараях, это тоже плохо кончится.

Данелю при упоминании трубки тоже стало как-то неуютно. Идиллическая картина спасения дамы сердца из плена, которую он себе в голове только этим утром нарисовал и радовался ей тихонько, превратилась враз в торопливый уродливый набросок того, как его, Теласа, вновь затягивает на самое дно, а он еще и Шазру следом тянет. Стало страшно и стыдно. Но, как водится, на дурных мыслях Данель не зацикливался.

-У меня везде есть знакомые, - с нарочитой веселостью заметил Телас. - Теперь даже в этой глуши, названия которой я не знаю. Но никто из них не возьмется за перекуп краденых коней… Слишком опасно, для этого нужно перегонять их в другой конец страны, или в другую страну… Потому я и сказал, что может получиться с седлами. Не беспокойся, звездочка, - данмер поймал суетливо складывающую продукты в рюкзак редгардку за руку и наклонил голову, пытаясь заглянуть циркачке в лицо. Она доверчиво улыбнулась ему. - Мы не будем ни голодать, ни мерзнуть. У нас будет все, что понадобится, даже лунный сахар. Нужно только добраться до… что там по пути…, - вор отвел взгляд, напряженно сведя брови на переносице. Он все еще не знал, где они находятся. Скамп побери, похоже, придется все-таки дождаться селянку с вилами. Или найти ее самим. - До города. Более-менее крупного.

К счастью, селянка действительно появилась тут же, будто по заказу. К несчастью, она была и впрямь со своим батюшкой. Но также с кувшином молока. И с вилами. Сложно было понять, радоваться тут или грустить.

-Скажите, - решил действовать на опережение Данель, - как называется ваша деревня?

-Каприз Харма, - немного рассеянно отозвался басом бородатый крестьянин в заляпанном фартуке. Видимо, он долго репетировал, что именно скажет самозванцам, и это отступление от продуманного сценария заставило его позабыть все, кроме очевидных фактов, известных ему с детства.

-Далеко отсюда до какого-нибудь города?

-Ну тык… э…, - мужик отступил на шаг назад и махнул рукой куда-то в сторону. Озадаченный Телас выглянул из сенника в указанном направлении и немного ошалел от собственной невнимательности. Стоило бы посмотреть, выйдя умываться, не направо, а налево, можно было бы увидеть, как с возвышенности, на которой и располагается село с очередным странным названием, открывается прямой и очень красочный вид прямиком на Имперский Город. На Башню Белого Золота и огромную кольцевую дорогу. Вор выдохнул, одновременно с облегчением и с досадой. Придерживаться первоначального плана и вести Шазру в сторону от границы со Скайримом - получится ли, если она увидит, где находится? Разбирается ли она в географии?

Впрочем, в дороге стало чуть легче. Нужно было лишь приспособиться к мерному покачиванию в седле. Дорога шла на спуск, поэтому лошадей они не гнали. Погода была солнечная, но не слишком жаркая. А ломка от нехватки скуумы пока еще не наступила. В общем, все условия были идеальными для того, чтобы спокойно наслаждаться дорогой и вести друг с другом беззаботную беседу.

-Как ты умудрилась приручить саблезуба? - удивлялся Данель. - Эти зубастые гады ведь ничто иное как огромные кошки. А кошки - неуправляемы. Их невозможно ничему научить, они просто делают, что хотят. А ты каким-то образом его приручила! Еще и верхом, небось, на нем разъезжать можешь, да? Хотел бы я на это посмотреть…

-О, если бы Огонек был таким большим, то сроду бы меня эти ублюдки из Камонны Тонг не взяли, - немного рассеянно ответила редгардка. Пользуясь тем, что путь сейчас шел прямо, и конем управлять особо не требовалось, Шазра отпустила поводья и старательно связывала полы надетой рубахи у себя под грудью, обнажая живот. Этому костюму деревенщины было необходимо придать чуточку шарма посредством голого тела. Циркачка справилась с задачей и поспешно дернула коня, который уже отдалился в сторону, завидев на обочине какой-то привлекательный куст. - Не, не, не, а ну назад, Лу… Да ну не могу же я тебя так звать. Лаким! Нравится? - Шазра наклонился вперед и похлопала коня по шее, тот обернулся на нее, скосив глаз под длиннющими пушистыми ресницами. Девушка улыбнулась и самодовольно заявила - уже Данелю. - Я нравлюсь животным. У нас в труппе есть медведь, с ним вот тоже дружу. Вообще любого “зубастого гада” вовремя кормить и ласкать надо, и все будет в порядке. У тебя что, никого никогда не было? Даже в детстве? Это забавно. Имею в виду, что у меня вот чувство, будто знаю тебя сто лет, а на деле спроси о тебе - ничего ведь и не отвечу почти.

-А ведь я про тебя тоже ничего толком не знаю, - немного недоумевающе отозвался Телас, оборачиваясь на редгардку. - Так странно. О чем мы раньше все время говорили? О херне что ли какой…, - вор действительно призадумался. Упущение казалось серьезным - уж за ту неделю, проведенную по дороге из Коррола в Путь Унылости, можно было хоть полюбопытствовать о том, с кем шашни крутишь - так нет же, было не до того. Тогда казалось, что они знакомы уже целую вечность, и нужды вдаваться в детали нет. Зачем, когда так ладно все? Данелю тут же стало смешно, от нелепости этого внезапного открытия.

-Точно что о херне, - расхохотался вор. - Я рассказывал тебе, как с раскрытым ртом стоял под балконом, пытаясь таким образом на спор поймать мацт, который на меня выливали со второго этажа, но даже не сказал, сколько мне лет. А ты! Я помню ту историю про скорпиона и паклю, но даже не знаю, как ты стала выступать в цирке и кем были твои родители. Вот так номер!

Только отсмеявшись как следует, данмер сумел ответить на первоначально заданный вопрос и вернуться к разговору о питомцах.

-Не, не было у меня никакой зверушки в детстве. Даже братьев и сестер не было. Только и оставалось, что с соседской ребятней по чужим дворам и огородам лазать. Впрочем, не жалуюсь - зато мне еды больше доставалось, чем если б в семье еще один голодный рот был. У тебя-то семья большая была, небось?

- Подожди, подожди, какой скорпион с паклей? Это где… О, боги… Данель. Это была не пакля. Цапля. Тебе уши - чтобы серьги носить? – Шазра попыталась состроить укоризненную мину, но залилась смехом громче вора. – Пакля! Во имя Сатакала, возможно я тебе и о семье своей говорила? У меня есть сестра и брат - оба старше, и еще брат - вот он младше. Говорила такое? Всего нас четверо детей в полудикой семье кочевников. Не выберись я оттуда, сидела бы сейчас в окружении своей кучи отпрысков в залатанной палатке, укрываясь от песчаной бури. Я ведь была уже, как говорят в Империи, «помолвлена», когда сбежала с цирком. Мне было почти тринадцать. – Редгардка гордо вздернула подбородок и улыбнулась: решение влезть в цирковой фургон она считала одним из лучших принятых в своей жизни. Гордилась еще и потому, что такое решение приняла сама, без чужого влияния, что было для Шазры редкостью. - Мда. Эй, а тебе сколько было, когда ты ушел из дома? Бард, которого мы нашли в Морровинде, до тридцати жил с родителями и в ус не дул. Удобно быть мером. Ты, кстати, видел усатого мера, Данель?

-В Блэклайте мно-огие важные шишки усы себе растят для пущей важности. Особенно мелкие торгаши, у тех прям страсть какая-то! Даже расчески для усов специальные на поясе таскают, то костяные, то серебряные. Хотя, один мой приятель, Торонор, тот считал, что это им затем надо, чтоб собственный крошечный хер в лобковых волосах отыскать. Потому-то, мол, и на поясе, - веселые воспоминания о тупых шутках Торонора поднимали настроение и необратимо наталкивали на поболтать. Снова о всякой херне, впрочем. - У меня-то вот усы так себе растут, на самом-то деле, хотя мне уже…, - Телас нахмурился. Припомнить бы еще. - То ли сорок, то ли что-то около. По свету я уже двадцать лет шляюсь, стало быть, из Солютиса в двадцатник и ушел. Для мера мне лет мало, в общем-то. А что до усов… Мне эти усы и не нужны, заморачиваться еще, сбривать постоянно. А так - раз в пару недель ножом под носом провел, и гуляй себе. В ноздри ничего лезть не будет. Да и тебе разве… Погоди-ка! А разве Ондар не носил усов? Мне его кислая рожа отчего-то усатой вспоминается.

- Ну нет, я ж говорю о настоящих усах, вон как у бретонов там или нордов! А у него щетина ну погуще твоей будет, но не то. Сейчас, впрочем, не знаю конечно, - развеселившаяся от историй Данеля Шазра перестала улыбаться и отвернулась. Вдоль дороги проплывало дикое поле, за ним, по краю, реденький лесок. Милая, в общем-то, картина свежей цветущей зелени показалась однообразно унылой. – Ты что-нибудь знаешь о Вар… Варденфейле? Девочки в борделе сказали, что камонновцы продадут других рабов скорее всего туда. На каторгу. Как считаешь, у Ондара есть шансы?

“Варденфейл” напомнил Теласу о том, как его бабушка называла этот остров Вундерфуем. Стало смешно. Чтоб спрятать неуместную глупую улыбку, вор отвернулся, вперив взгляд в обочину дороги и некоторое время собираясь с духом. Выглядело, должно быть, вполне драматично. Этакая театральная пауза вышла. Успокоив рвущееся наружу “ха-ха”, Данель все-таки сумел твердо и спокойно ответить:
-Конечно есть. Если даже я оттуда удрал, то он-то и подавно справится. А коль и не удерет, так уж и не помрет точно. Какой прок от мертвого раба, сама подумай? - вор заглянул Шазре в глаза и успокаивающе улыбнулся. - Вварденфелл - не самое приятное место, но и там жить можно. Я однажды пешком почти триста верст по нему прошел, почти в одиночку. Глянь-ка, мне оттуда ни одного шрама даже не осталось. Вот эта херня, например - из Блэклайта, из столицы, мать ее, - данмер для демонстрации поднял руку и закатал рукав.

«Если даже я оттуда удрал, то он-то и подавно справится», - эта фраза была лестью для Ондара, который в отличие от юркого, ловкого Данеля, иначе, как идти напролом – с шумом, треском, свернутыми носами и, в идеале, по колено в крови (чужой конечно, но как, впрочем, выйдет) не умел. Редгардка вздохнула про себя, но развивать дальше тему не стала: все-таки уверенный тон вора как обычно оказал на нее ободряющий эффект, да и шрамы разглядывать было уж больно занимательно.

- В Блэклайте, говоришь? Надеюсь, это тебя не какой-нибудь торгаш отделал за попытку пошутить над его членом? – Хмыкнула Шазра, пальцем скользнув по молниеобразным линиям на коже данмера. – Я их заметила еще в борделе, пока ты спал, но заговорить о них все как-то не к месту. Такие необычные. Чувствую за ними хорошую историю, рассказывай, раз уж начал!

-Да не вопрос! - начал вор с энтузиазмом. - Был у меня кореш один, альтмер. Вроде как наемник, но что-то с ним нечисто было. Халионом звали его. На него вышел заказчик - надо, мол, украсть зачарованное кольцо у местного криминального авторитета, Ондроса. Не шибко важной шишки, но все-таки богатенького и осторожного. А так как я был единственным вором в Морровинде, которого Халион знал, то пришлось ему звать меня на дело. Мы такой план придумали, так все расчитали! Решили нарядить Ми…, - энтузиазм Теласа куда-то весь вышел. Он запоздало подумал, что зря перевел тему в это русло. Это ж придется про Дрет рассказывать. А как-то оно неловко все-таки, с Шази о других женщинах говорить. Само собой, ясно, что никто из них, ни Данель, ни Шазра, не блюли целибат все те пять лет, что не виделись, им и в голову не приходило. А редгардку данмер так и вовсе теперь нашел в борделе, что уж тут смущаться? Однако запнуться на полуслове все равно пришлось. - Мирасо… ну, она... мы с ней жили тогда. В смысле, только я, Халион с ней не жил. В общем… Мы ее решили нарядить в знатную даму, чтоб она внимание Ондроса на себя отвлекала, разговорами всякими. Я был, якобы, ее слугой, а Халион - кучером. Вот смеху было, когда мы его усадили на козлы - готов поспорить, это был первый раз в его жизни, когда он управлял гуарами. Ну, в общем, дело за малым - Мирасо отвлекает, я - краду, Халион помогает нам смыться. Но ты ведь знаешь, как оно все бывает, когда кажется, будто распланировал каждую мелочь? Разумеется нас спалили. Я Мирасо в окно кинул, прямиком на телегу Халиона, сам спрыгнул следом, но меня успели зацепить секундой ранее. Заклинанием молнии ударили, хорошо хоть в руку угодили, а не в харю - так бы ходил урод уродом, и меня бы каждый стражник в лицо узнавал. Рука-то… Она сперва почти что отнялась - я ее совсем не чувствовал. Думал, все, сожгли мне ее нахер, отрезать придется. А нет, гляди-ка - на месте! Долго потом пальцы разрабатывать нужно было, они совсем не сгибались. И прятать под рукавом ее теперь приходится, когда на дело иду - такая примета любому свидетелю в глаза бросится. В общем, не кража то была, а сплошное невезение. Хоть мы кольцо и стащили, нам потом пришлось из Блэклайта ноги делать. А этот гад, Ондрос-то, нас и здесь, в Сиродииле нашел.

Совместно

-Вы все такие рациональные, когда объясняете мне, почему я вам не нужен, - ядовито процедил Телас. Ситуация усложнялась тем, что он и сам понимал, что эти так злящие его рациональные доводы - правда. Права была Мирасо, когда от него уходила, не говоря даже, куда. Права и Шазра. Какая стабильность с ним может быть? Только разве что стабильный запой. Но понимания мало - нужно было принять сей неприятный факт о самом себе. Желание получить все, чего так хотелось - любви, понимания, поддержки - до того, как он того заслужит, заставляло данмера зло продолжать. - Что ты мне предлагаешь? Я тебя люблю, а должен отдать какому-то ярлу, потому что он, сука, стабилен? - Данель закатил глаза и отвернулся, будто не он только что начал бросаться громкими словами. И будто это не он молча сам с собой пару дней назад решил везти Шазру в нужном ему, а не ей направлении.

"Становится все больше похоже на похищение," - подумал вор и хмыкнул.

- Ты меня… любишь? – округлив глаза, переспросила Шазра. Подобные признания циркачка слышала часто. Слишком часто, чтобы им верить. А вот. Вот здесь почему-то хотелось. И было страшно, что Данель ляпнул это просто так, на эмоциях. Что на самом деле любит он ее сейчас. Потому, что вспомнил, как обижен на Мирасо. Потому что в перспективе маячит призрак ярла, готовый замену этой Мирасо отобрать. Шазра не сводила с Теласа глаз. Данмер демонстративно сидел к ней затылком, и она смотрела в этот затылок так, словно ожидала, что на нем вот-вот и проступят магические руны, объясняющие все происходящее. – Как давно вы расстались с ней? Ее ты любил?

Магические руны на затылке так и не проступили, но вместо этого Телас снова повернулся к Шазре лицом. На лице этом наравне со злой обидой отпечаталась беспросветная тупая уверенность в собственных словах и чувствах, хотя, если б Данель был чуть поумнее и честнее с самим собой, он бы копнул глубже и обнаружил бы там много интересного. Возможно, даже осознал бы, что влюбляется как-то слишком уж быстро и ненадежно.

-Да, я ее любил. По-другому, но любил. А она мне ясно дала понять, что ей это нахер не надо. Еще весной, если это так важно, - Данель пренебрежительно повел плечом. Та ситуация в Черном Пределе всегда вызывала у него бешенство. - Поэтому я тебе правду сказал. Или ты тоже мне не веришь?

- Ну зачем! Зачем, скамп тебя дери, тебе понадобилось все так усложнять! – простонала Шазра, неосмотрительно дернув поводья. – Отвез бы меня в Скайрим, получил бы свои деньги. Всё. Или отказался бы и не вёз. А сейчас что? А я скажу, что! Я чувствую себя последней тварью, потому что разбиваю сердце милого парня, который согласился помочь мне! – Пришла очередь негодовать редгардке, и она не преминула ответить Теласу тем же обиженно-злым взглядом, каким он сверлил ее. В подобные минуты Шазра жалела, что родилась женщиной. Будь она парнем - полезла бы драться. Вот точно, дала бы в морду – однозначно бы полегчало. Возможно даже им обоим. Циркачка не раз видала, как спорят два, три, мужика, да целая компания, спорят агрессивно и видно, что ни о чем, а потом посворачивают носы друг другу – и оп, в следующую же минуту уже все пришли к единому мнению по возникшей проблеме. Ну или хотя бы просто успокоились, почти подружились, можно пойти бухнуть. Красота. В женской среде это так не работало. Если женщина лезла драться, то не за тем, чтобы выпустить пар, а затем, чтоб уж точно убить, уничтожить, мокрого места не оставить. И повздорившие бабы потом сроду друг другу вот так руки не подадут и пенными кружками не чокнутся.

Шазра шумно вздохнула в унисон с Люсьеном. Лезть к Данелю было неловко. И не из-за страха отхватить в ответ- слабо верилось, чтобы этот данмер поднял на нее руку, но чтобы окончательно не закрепиться в статусе жестокосердной мрази, коей Шазра ощущала себя с каждой минутой все больше и больше. Она немного помолчала, а потом вздохнула – еще шумнее и уже грустно заговорила, сбиваясь почти на каждой фразе:
- Мне кажется, не знаю, что такое «любовь». Как нужно любить не знаю тоже. Но то, что я чувствую к тебе, я не чувствовала ни к кому, Данель. Именно потому пошла за тобой в этот скампов Эльсвелл тогда. Сейчас, пять лет спустя, внутри меня тоже самое. Да только это неважно, понимаешь? Тут дело не в тебе. Тут… Ох, ну пресвятая чешуя Сатакала!.. Либо ты меня везешь дальше, либо я ищу другого проводника!

Не выдержав, она все-таки сунула руку в рюкзак и швырнула в вора недоеденный утренний бутерброд.
Безнадежно отскочив от плеча, бутерброд грустно шмякнулся на землю и тут же был раздавлен копытом "Люсьена". Телас проводил его отстраненным взглядом и ни с того ни с сего вдруг расхохотался. Настолько нелеп был этот несчастный бутерброд, настолько суров бездумный ультиматум Шазры. Вору было так смешно, что он едва из седла тут же не вывалился.

-А я уж думал, что ты мне сейчас тоже в любви признаешься, - не до конца еще отсмеявшись, весело сказал данмер. - Ну да и ладно, звездочка, и без того все слишком хорошо. Разве нет? А усложнять мы больше не станем, едем себе и едем, - Телас некоторое время молча поулыбался, глядя вперед на дорогу, а потом обернулся к редгардке. - Кинь в меня что ли второй бутерброд, я проголодался.

- Ни в чем я тебе не признаюсь! Как я тебе признаюсь в том, чего не знаю? Ты опять меня не слушаешь! - Стой Шазра на земле, она бы непременно топнула босой пяткой. - Не слушаешь, а значит бутерброд не заслужил.
Девушка фыркнула и задрала нос, но было видно, как расползается шаловливая улыбка на ее смуглом лице.
-Возможно ты сам сможешь взять. Если догонишь меня.

Она ударила в бока коня и резко рванула вперед. Внезапно выцарапав из памяти то, как ездили верхом Эрик и Седрик - привставая в стременах, чтобы не отбить себе всё и сразу, Шазра позволила себе разогнаться. После вчерашнего ночного побега сквозь колючие кустарники, внезапные ямы, кривые корни и все то, что может попасться ночью на неизведанном пути, сегодняшняя прямая дорога страха не вызывала. Более того, Шазра, по-прежнему не шибко уверенно сидящая в седле и потому то и дело сдерживающая коня, которому тоже не терпелось размяться и пуститься в полноценный галоп, ощутила восторг езды. Данелю ничего не оставалось кроме как рвануть за ней следом. Впрочем, конь, компанейское животное, уже и без лишней на то команды устремился за своим сородичем, “Луизой”. Телас, от ужаса сцепив зубы и сжав пальцами седло и узду так, что костяшки побелели, только и мог, что изо всех сил держаться - даже жалкие попытки остановить “Люсьена” не увенчивались успехом. Тому просто было надо. Интересно, как скоро оба “безголовых” всадника затормозят об землю собственными лицами?

Совместно

После непродолжительной возни по кустам в поисках подходящего хвороста и дров (два полена пришлось выкрасть из поленницы Титуса) и успешной добычи огня из простенького, единственного доступного Теласу заклинания, данмер, наконец, уселся рядом с Шазрой, укутанной до самых ушей во второй плед. Трубку Данель торжественно поставил на землю и откупорил пробку бутылька скуумы. Потом вдруг замешкался.

-Я что-то не подумал спросить… Ты вообще будешь?.. - он кивнул на трубку и вопросительно обернулся на Шазру, сложив брови домиком.

Та ответила ему чуть смущенной улыбкой.

- Я думала, мы это выпьем.

Она теснее придвинулась к вору и доверительно заговорила вполголоса. Несмотря на чуть сбивчивый тон было видно, что свои слова Шазра успела обдумать до.

- Пока меня везли на сраном гуаре, чтобы продать подороже, я все задавалась вопросом. Что такого в этих лиловых флаконах? Что такого, что люди и меры идут на чудовищные преступления ради них?  - Циркачка пожала плечами. В пику своим невеселым рассуждениям выглядела девица весьма возбужденной. - А вспомни тех наркоманов, что едва не скормили нас с тобой своим псам? Море крови ради дозы. И это нормально. Но дозы чего? Я хочу узнать, я заслуживаю. Понимаешь? - смуглая рука выскользнула из недр пледа и легла поверх рукава, скрывающего переплетение молниеподобных шрамов на серой коже. Шази пристально вгляделась в лицо Данеля. - Чистый вкус. Ты пробовал? Или только куришь да мешаешь сахар с вином?

Настойчиво увещевающая сделать что-то еще более дурное, чем прежде, Шазра выглядела ни много ни мало - а прям-таки угрожающе. У Теласа аж во рту пересохло, и попытка судорожно сглотнуть слюну обернулась комом в горле.

-Я… а… ну… нет, не пробовал. Это…, - вор состряпал сомневающуюся и даже опасливую мину - настоящая редкость, такое выражение на лице этого данмера мало кто видывал. - Шази, это ведь будет очень… сильно. Ну, в смысле, можно легко переборщить, и…

“А можно и не переборщить!” - радостно отметил кто-то столь же коварный, как Сангвин или Шеогорат, в голове Данеля.
“Торкнет так, что завтра ты об этом очень пожалеешь” - возражал голос разума.
“Ну и когда мы о чем жалели вообще? Ерунда!”
“Ладно ты. А Шазра? Она пару дней только как впервые попробовала - куда ей?”
“Но… но ведь она же хочет!”
“А, ну раз хочет…”

Хотелки Шазры и стали, в общем-то, решающим неоспоримым аргументом. Да все вообще, что она желает, будет исполнено, Азуры ради, иначе-то как? Это ж все ради нее. А если ей приспичило попробовать чистой скуумы - значит такая вот судьба, судьбинушка.

-Ладно, давай попробуем. В конце концов, ты и правда заслужила. Как и я, - Телас отставил трубку в сторону, накрыв ее уголком пледа, на котором они сидели. - А после скуумы я храплю, нет? Хотя… откуда бы ты это запомнила? Ну, кто будет первым?

- Давай я, - пальцы циркачки скользнули по руке данмера и выхватили флакончик.

Вообще-то ей очень хотелось, чтобы первым был Данель. Пусть заявляет, что не пил чистую скууму, но, как ни крути, он все равно более опытный во всех этих делах. Да и понаблюдать сперва со стороны - оно конечно всегда безопаснее.

Но вот только так настаивать выпить, чтобы в последний момент струсить -  неловко. И Шазра поднесла лиловый бутылек к губам.

- Глотну чуть- чуть совсем, - предупредила она Теласа, - чтобы на утро могла рассказать тебе, храпишь ты или нет. Так, ну… Давай узнаем вкус наших приключений?..

Подмигнув вору, редгардка наклонила флакон, вливая содержимое себе в рот. Телас, завороженный и немного заторможенный, внимательно проследил, как шея редгардки сокращается от глотка, и как она отнимает горлышко бутылька от своих губ. Поразительно, как легко.

Вкус приключений, а точнее сказать, злоключений, оказался неожиданно приятнее, чем думалось Шазре. Сладкий, но не приторный, в отличие от скуумного же дыма, с небольшой травянистой горечью в конце. Довольная девушка с чувством выполненного долга облизнула губы и вернула пузырек Данелю.

И тут она испугалась. Вспомнила, что не ела с утра, и что вообще-то глоток скуумы вышел больше, чем планировалось.

-Стой, погоди, не пей, - затараторила редгардка, оглядываясь вокруг себя. - Где тот горшок?.. А-а-а, вот же. - В горшке оказалась нечищенная печеная картошка, благо уже порядком подостывшая, поэтому Шазра быстро выловила одну из них пальцами. - Надо закусить. Тебе тоже. Мы конечно не знаем, как оно работает, но в животе-то явно лучше иметь что-то кроме скуумы. Держи.

-Ладно, - беспрекословно данмер взял из горшка картофелину и торопливо, почти не жуя, ее проглотил - ему тоже не терпелось поскорее попробовать скууму в чистом виде. Теперь ему казалось, что Шазра на шаг впереди его, а так быть не должно - непорядок! Данель должен быть первопроходцем на их тернистом жизненном пути, а тут вдруг так легко согласился уступить - и вот, кто ж знает, как сильно сейчас на Шази все это дело повлияет. Вдруг отравится? Надо скорее ее нагнать, и уж если травиться - так вместе.

В спешке и какой-то придурковатой жадности, Телас сделал слишком уж большой глоток, и тем больше оказался рад, что вкус действительно был приятным. Вор знал, что от дыма обычно торкает быстрее, но зато от глотка - сильнее. Нужно было лишь немного подождать.

-Ого, - содержательно заметил данмер, едва оторвался от горлышка. Чувство мягкой спокойной удовлетворенности растекалось по телу медленно, как ленивый морской прибой в штиль. Это было очень непохоже на резкое учащение сердцебиения после первого вдоха скуумной трубки, непохоже на размазывание ярких красок крупными мазками - скорее на написание картины. Какого-то шедевра. Переход от обычного состояния к возбужденному сильным наркотиком проходил настолько плавно, что сперва казалось, будто его нет совсем. И только закрыв глаза на долгое время - хотя бы на полминуты, и после резко открыв их, можно было заметить разницу. Так Телас и сделал, предварительно взяв Шазру за руку - почему-то казалось, что если касаться друг друга, то и эффект получится двойной, общий. Ладошка редгардки была теплой - значит, кровь разогналась по венам, и холод ночи отступает назад.

-Ты что-нибудь чувствуешь? - шепотом, чтобы не спугнуть крадущиеся тихим сапом ощущения, уточнил Телас.

Отредактировано Данель Телас (2022-12-19 21:43:19)

Совместно

Телас, находившийся не совсем на ковре, а скорее на хлипком плоту, на который кто-то зачем-то постелил ковер, и рад был бы забраться и сидеть. Но вокруг бушевал какой-то странный шторм - шторм без воды. Вора шатало из стороны в сторону и он изо всех сил хватался за свой плот, параллельно пытаясь слушать, что там Вигго говорит - почти героическая многозадачность.

-Камни - все на дне! - ответил Данель, перекрикивая рев бури. Он с затаенным ужасом покосился на Шазру-Мирасо, однако трансформации прекратились - там снова была его звездочка. Правда, видимо, все еще злая из-за того, что он потерял эти сраные камни. Телас всхлипнул и драматично вздернул подбородок вверх, чтобы бросить героически: - Я достану их, - после чего поднялся с задницы на колени (а плот по-прежнему сильно качало!) и сложил руки над головой, чтоб нырнуть щучкой. Вигго, борющийся с настойчивой Шазрой, страдальчески закатил глаза, однако отметил про себя, что какие-то ценные артефакты-камни действительно могут быть на дне - только не здесь. Ежу понятно, что в Румаре.

-И как ты их там найдешь? - по возможности спокойно и осторожно уточнил норд у данмера. Но Телас уже нырнул… то есть, задержав дыхание так, что щеки раздулись, шмякнулся со всей силы о землю. Ощутив единение с природой здесь, под яблоней, и осознав, что внутри бури и дышать можно, и вообще не страшно, Данель радостно рассмеялся.

-Где твои скамповы камни? - разместив свою широкую пятерню на лице редгардки и вытянув руку как можно дальше, норд временно обезопасил себя от ее притязаний и смог наклониться к данмеру, чтобы лучше слышать его бормотание.

-Здесь, - Телас, перекатившись на спину, распластался по земле в позе морской звезды и затем все так же драматично приложил руку к груди. - В моем сердце, - и снова расхохотался, не в силах поверить, что действительно всю жизнь был таким остроумным.

Первым порывом было вмазать кулаком по самодовольному лицу данмера, но невероятным усилием воли Вигго сдержал себя. Пьяного ещё можно было бы так вразумить, но поддавшего скуумы - без толку, и даже опасно, подсказывал норду все тот же опыт. Скамп бы побрал этих наркоманов! Вигго вздохнул и выпрямился, вместе с тем опустив руку, что удерживала на расстоянии редгардку. Привыкшая действовать на сопротивление Шазра по инерции подалась вперед, запнулась о валяющегося на земле Данеля и распласталась с ним рядом.

- Щас соскребаетесь и ползете на одеяло. С одеяла - никуда, больше повторять не буду. - По голосу норда было понятно, что головорез по сусекам и амбарам собирает и выдает остатки своего терпения. - До утра тут и сидите оба.

- Это не песок, - убито донеслось снизу. Шазра оторвала лицо от земли, к щеке прилипла пара мокрых от ночной росы травинок. - Мы больше не дома! О, джинн, ты проклял нас?

- Э-э-э... Да. То есть нет, - Вигго растерялся, не зная, какой ответ в случае с одержимой девицей будет безопаснее. Он попятился, отступая к дому. Вигго понял, что очень даже соскучился по храпу своих корешей. - Э-э, прокляну, если с одеяла сойдёшь. Ясно? Ну молодцы. Мне нужно выпить.

Норд развернулся и, окрылённый новой мыслью, поспешил назад в хибару, где у него под койкой ещё была припрятана бутылка дешёвой медовухи.

Циркачка проводила его отсутствующим полубессознательным взглядом. Силы ушли внезапно, как и появились. В теле не было ничего, кроме разливающийся свинцовой тяжести, но это не беспокоило. Ничего не беспокоило, и даже хер с ней, с этой пустыней. Что она там вообще в ней искала? Шазра не помнила. Что-то важное. Или... нет? Последнее, за что цеплялся мозг- одеяло. Возможно, если действительно туда доползти, станет легче. Со стоном и пыхтением приподнявшись на локтях на пару дюймов от земли, редгардка с таким же стоном опустилась обратно.

- Не могу, - возвестила она Теласу. Что конкретно не может- Шазра сформулировать не смогла, поэтому с надеждой спросила у вора. - А ты можешь?

-Я все могу! - с той же непереходящей восторженностью собственным остроумием ответил Данель. Он продолжал валяться на спине, будто загорая, и к одеялу вовсе не спешил. Словно будет разница, где лежать.

Вдруг, пораженный какой-то свежей мыслью, данмер подорвался с места и резко сел, после чего обхватил обеими руками голову Шазры, заглядывая ей в лицо.

-Ты только попробуй! Чувствуешь, какой воздух вкусный? - вопросил вор, и затем “поймал” ртом побольше этого вновь обнаруженного деликатеса, уверенно изображая, будто пережевывает его. Потом так же увлеченно принюхался и закопался носом в волосы редгардки. - Ты вся им пропиталась! - приглушенно воскликнул Телас откуда-то из шевелюры Шази.

- Только меня не съешь, - с сонной улыбкой откликнулась девушка. Она положила ладонь на затылок данмера, прижимая того ближе к себе и попутно сама утыкаясь ему куда-то в плечо. Валяться в такой позе - отчасти на земле, отчасти на руках у Теласа было неудобно, но встать, сесть или хотя бы переползти на скампов плед под яблоней не было сил. Какая-то часть подсознания - та, далекая, спасающая прежде не раз и не два, и ещё не сдающаяся под натиском наркотиков, трубила, что завтра они оба: и Шазра, и Данель, пожалеют, что остались засыпать вот как есть сейчас. Непременно все будет болеть, и особенно - шея, если оставить ее в таком положении. Ещё можно подхватить  нехилую простуду, и чихать придется до самой Брумы.

- Брума?.. - внезапно для самой себя вслух.

Редгардка распахнула глаза. Голубая - "озёрная" радужка проступила за зрачком, черная бесконечность которого потихоньку сбавляла темпы расползновений. Глаза смотрели, меж тем, вникуда, но чуть более осмысленно-   пару мгновений, пока их снова не застелила сонливость. Эти пару мгновений "Брума" что-то значила, и явно больше, чем вся вереница образов, встретившихся ночью. Но дыхание Теласа приятно щекотало шею, было теплым и уж точно более реальным, чем все сегодняшние фантазии, и редгардка вновь сомкнула веки, позволяя себе наконец полностью провалиться в тяжёлый накатывающий волнами сон.

- Запомни "Брума", это... должно что-то значить, - удалось выдавить из себя напоследок. Было необходимо "зафиксировать" эту важную итоговую мысль, чтобы потом разобраться. Если уж она, Шазра, с утра не скажет ее, то Данель точно не подведёт.

---

И Данель не подвел. Проснувшись на рассвете под ворчание Титуса, вор все еще был не совсем вменяемым, а потому, на вопрос:
-Вас куда везти-то?

Он ответил:
-В Бруму.

Титус отдал распоряжения, и нанятый им извозчик из соседней деревни, со скучающим видом жующий травинку, скомандовал начало погрузки. Запряженная в телегу лошадь выглядела столь же скучающей в томительном ожидании, пока два наркомана соберутся ехать. Телас был похож на бодрствующего, однако по факту таковым не являлся, хотя ему все же хватило мозгов собрать немногочисленные пожитки - одеяла, до которых парочка ночью так и не добралась, трубку и оставшуюся скууму в бутыльке. Будить Шазру, спящую мертвым сном (настолько мертвым, что Данель даже на всякий случай пульс проверил) данмер не стал, вместо этого лишь бережно соскреб всю мокрую от росы редгардку с травы и доставил сей ценный груз непосредственно в повозку, где уложил на доски и, чуть подумав, укрыл пледом.

-Готовы ехать? - протянул извозчик.

-Ага, - брякнул Телас, усаживаясь подле Шази на пол телеги. Возница деловито перекинул травинку из одного угла рта в другой и погнал лошадь по Кольцевой дороге в нужном направлении. В сторону Брумы.

Данель, покачиваясь на кочках, бездумно пырился на проплывающие мимо кусты и деревья, пытаясь понять, где он, откуда такая спешка, и что это за телега вообще. Мысли потихоньку возвращались в пустующую голову, но были пока еще далеки от здравых. Вор перевел взгляд на спящую циркачку. Должно быть, привыкла спать в повозке - сколько таких дорог она проехала со своим цирковым обозом?.. Солнце пригревало и подсушивало отсыревшее за ночь покрывало, и, судя по довольному лицу Шази, ей становилось все теплее и теплее. Хорошо, что в Анвиле, куда они едут, почти круглый год лето...

Телас аж задохнулся от осознания того, что телега-то катится в Бруму! Хотелось завопить “Стой! Разворачиваемся!”, но данмер испугался, что криком разбудит Шазру, и она обо всем догадается. Вор резко вскочил на ноги, колесо повозки подлетело на кочке, и Данель упал обратно. Но не сдался и целеустремленно, держась за бортик телеги, пополз к козлам. Возница лениво обернулся на него через плечо.

-С-с-слушай, - сбивчиво начал Телас шепотом. Извозчик взглянул на него и, заметив все еще расширенные зрачки, подавил раздраженный вздох. - На самом деле мы не в Бруму, нет-нет… Ты только ей не говори, - вор для убедительности выпучил глаза и покачал головой. - Не поворачивай на Бруму, едем в Анвил.

-А может сразу в Хаммерфелл? - иронически уточнил возница.

-Не-не-не, - вполне всерьез заволновался Данель, панически оборачиваясь на Шазру. Спит, все еще спит - слава Азуре. - Серьезно, мы доплатим. Просто едь в Анвил, но как будто в Бруму, понимаешь?

Возница вздохнул еще раз и коротко кивнул. Ему что - он и так в дороге всю свою жизнь проводит, неделей раньше домой вернуться или неделей позже - без разницы, а деньги лишними не будут. К тому же, начало осени - самое лучшее время для того, чтобы скататься на Золотой Берег и немного пошабашить там. Пусть пассажиры не выглядели платежеспособными, все-таки их ему подсунул Титус, а у того всегда такой контингент, и ничего, расплачиваются как миленькие.

Телас облегченно выдохнул и ползком вернулся обратно к Шазре, на которую теперь осоловело смотрел. Смотрел долго и пристально - Теласа очень пропирало на поговорить. И в то же время тревожить такой сладкий сон не хотелось. Но поговорить… Нет, поговорить хотелось сильнее.

-Шази, - все так же шепотом, наклонившись ближе к редгардке, начал вор. - Ша-ази! Шази, ты спишь? Спишь, Шази? - данмер для верности еще пальцем потыкал в бок редгардки.

Та моментально, как гусеница, свернулась вместе с одеялом в клубок, дабы сократить площадь тела для бесцеремонных посягательств.

- Этнея, - крайне неубедительно донеслось из глубин. Универсальная, испытанная годами фраза для любой ситуации. Шумно зевнув, Шазра добавила, чтобы уж совсем перестраховаться от раннего подъёма. - Ещ чутчку.

Вор беспокойно поерзал на месте, продолжая пристально глядеть на редгардку. Она спит, и нечего ее трогать. Чем больше она спит, тем больше шансов, что она не заметит, куда ее увозят. Но поговорить-то надо! Хоть с кем-то.
Выбор логично пал на второго и единственного оставшегося собеседника - на извозчика. Телас, снова хватаясь за борт телеги, решительно пополз на козлы. Возница, заметив поползновение, раздраженно сплюнул травинку на обочину.

-Тебе чего? - предупреждая все возможные реплики для начала беседы, буркнул имперец. Телас с благодушным видом умостил свой зад на лавке рядом с возницей.

-Да эт я так, скучно просто. Тебя как, мужик, звать?

-Маркус, - чуть более снисходительно отозвался извозчик.

-А я Данель! Часто ты, Маркус, по Сиродиилу разъезжаешь?

-По такому странному маршруту, чтоб по всему кольцу круг почета сделать, а потом повернуть в противоположную сторону - нечасто, - имперец покосился на данмера исподлобья. - Че это у тебя за схема такая, объяснишь?

-Ну… э…, - Данель через плечо обернулся на Шазру. - Спасение. Я спасаю Шази от… от разных гадов, которые пытаются ею воспользоваться, - в этот список, помимо Камонны, с легкой руки Теласа вошел и ярл - чего мелочиться-то? Был бы Ондар на свободе, и он бы туда вошел. - Но она думает, что ей бояться нечего, и поэтому… да, поэтому ей лучше не знать о том, куда мы едем. Однажды поймет, это понятно, но лучше пусть поймет подальше от Брумы.

-Чтоб пешком не ушла? - иронично протянул Маркус.

-Именно! - Телас округлил глаза. - Ты и представить не можешь, как бывает! И какая она! Она-то уйдет пешком, с нее станется… Она, знаешь, очень решительная. Это все потому что из Хаммерфелла. Там все такие - сам видел. А ты видал?

-Видал, как она у тебя решительно дрыхнет, - Маркус немного подобрел - наивные и туповатые разговоры болтливого наркомана его развлекали, а в дороге любое развлечение бывает кстати. - А что делать будешь, как она поймет, куда едет?

Данель засопел, напряженно размышляя.

-Скажу все как есть, - после еще одной короткой паузы, вор вдруг беззаботно махнул рукой. - Да она не станет на меня обижаться! Поругается немного, а потом простит - Шази, она такая. Я ее поэтому так сильно люблю, понимаешь? Она же поймет, что со мной-то оно всяко лучше, чем с каким-то вшивым ярлом.

Маркус громко хохотнул, и уже оба обернулись на редгардку, чтобы проверить, не проснулась ли она.

-На вшивого вообще-то больше ты похож, - уже тише заметил возница. - А девчонку от богатства, значит, увозишь, в свой рай в шалаше?

-Как… как ты мудро говоришь, - вдруг восторженно заметил данмер, даже не думая обижаться. - Рай в шалаше… Да, именно! Вместо золотой клетки - вот как я это называю. Не знаю, что там за ярл такой, но я просто уверен, что он старый и уродливый. Он рядит ее во всякие дурацкие платья, вот эти вот с тесемками и подъюбниками, знаешь, да? Ну, из-за которых бабу раздеть невозможно, - Маркус, посмеиваясь, закивал. - А Шази - она не такая, ей не то что подъюбник, ей и юбка сама не нужна! Она вот…, - Телас пощелкал пальцами, подбирая слово. - Ну вот просто как огонь! Ну вот скажи мне, Маркус, что красивее - свеча или полыхающий пожар?

-Свеча, - хмыкнул имперец.

-Ну ты и дурень! - тут же возмутился вор, аж подскакивая. - Ясно все, тебе меня не понять, и ее, Шази, не понять! Твой мозг - он в рамках, прям как в каком-то ящике, понимаешь? А она - она выше этих всех ящиков и рамок, пожар, пламя, вот это вот все! И кроме меня как будто никто не видит это, просто, ну, ужас какой-то…
-Так у тебя ж это… сознание уже расширилось, от скуумы, - саркастически заметил возница. - И ее, наверное, ты на это дело подсадил?

Телас резко перехотел разговаривать, уставившись немного зло и удивленно прямо перед собой. Ему не понравилось, в какое русло утекла беседа. Извозчик засмеялся, но не издевательски.

-Да ты не думай, я и сам порой сахарком балуюсь. Все-таки с кем мне приходится общаться? С ворами, убийцами, барыгами и наркоманами. Ты из каких будешь, серый?

-Из воров, - с какой-то странной гордостью отозвался данмер. Относить себя к наркоманам не стал - Маркус и так уже все разгадал.

-Воры-то обычно побогаче выглядят, - тут же вякнул имперец.

-Но мы же в бегах, - тут же парировал Телас. - Еще б я тут вырядился! Хотя, был у меня коллега, Фелори - тот франтовал во всю… Но ему вроде как по легенде положено - по легенде он актер. А у меня легенды нет, я вообще, можно сказать, честно живу. Вот, однажды, в Хай Роке такое было…

Беседа продолжалась до тех пор, пока солнце не перевалило за полдень, начав уже весьма беспощадно припекать. Данмера стало клонить в сон - это наступал отходняк, пока еще мягкий и ненавязчивый, как дрема. Разговорчивость его куда-то улетучилась, и, поблагодарив Маркуса за компанию, Телас перелез обратно в повозку. Меж тем неумолимо приближался указатель со стрелкой в сторону Брумы.

Совместно

Пока Шазра выступала с речью, Телас действительно продолжал пинать указатель, с каждым новым ее словом все более остервенело. Окончательно его уронив, вор схватился за рассыпающийся от времени столб и с бестолково-воинственным воплем принялся колошматить табличкой по земле. “Брума” впечаталась в придорожную траву около четырех раз, прежде чем данмер устал и переключился снова на пинки - те давались намного легче, и позволяли вложить в удар больше праведного гнева. Вступать в диспут с осмысленными замечаниями Данель, видимо, уже не собирался.

Маркус, сидя на козлах, немного робко развернулся корпусом к редгардке, переглядываясь с ней с немым вопросом во взгляде. Мол, пойти его утихомирить, что ли?

- Я не пойду! – рявкнула Шазра возничему, для пущей убедительности топнула босой пяткой и отвернулась. Никуда она не пойдет. Вот совсем. Надо - пусть сам слезает и утешает этого полоумного.  За спиной раздался очередной треск чего-то. «Хоть бы не его голова…». 

Редгардка со вздохом полезла через стенку телеги. Пока, благо, еще трещали остатки дерева под ногой Теласа, но одним богам известно, что данмер удумает выкинуть в следующую минуту. И какая муха его сегодня укусила??

- Ну давай. Мы тут все тебя подождем, ничего страшного, - Шазра остановилась рядом с вором в самой строгой и нравоучительной позе, которую смогла изобразить - руки в боки. – Давай, Данель, сейчас опять прибежит стража, баба с вилами и сиськами, дремора вылезет, и еще хер пойми кто, но однозначно будут неприятности! Успокаивайся и пойдем. - Девушка запнулась. Надо было срочно добавить что-то дружелюбное, чтобы вернуть Теласа в телегу. А то, не дай Сатакал, сейчас возьмёт и рванет себе через кусты обиженный. Ищи-свищи потом. Извиняться при этом, не хотелось, ещё у самой слишком  бурлили эмоции. Шазра набрала в грудь побольше воздуха. - Ну… Ну давай забудем, будем считать, что я пошутила?

Телас смерил Шазру недовольным взглядом исподлобья. Пошутила! Да, ей бы лишь шутки шутить, а как начинается серьезный разговор - так ничего конкретного. Впрочем, сегодня грех было жаловаться - в этот знаменательный день Данель получил сполна конкретики. И пришел, разумеется, к неутешительному выводу - никому он, как обычно, не нужен, никто его не любит, и одна есть только радость в этом безрадостном мире - скуума. Да, в самом деле, чего ждать, куда оттягивать момент? Так не сказав ни слова, данмер прошагал мимо Шазры обратно к повозке, в которую забрался и уселся возле кое-как собранного поутру дорожного мешка. Оттуда он достал и еще почти полный после вчерашнего бутылек скуумы, и трубку. Пропади оно все пропадом!

Маркус обернулся на задымившего в его сторону данмера с невысказанной претензией на лице, но, едва столкнулся с ним взглядом, пожал плечами - сейчас к этому лучше не лезть, а то еще покалечит по тупости, или сам покалечится.

-Если стража впереди покажется, я скажу, и ты уберешь это, - предупредил извозчик. Вор рассеянно махнул на него трубкой, мол, услышал. Затянулся поглубже и выдохнул через нос.

Пока Данель раскуривал трубку, Шазра стояла, переминаясь с носка на пятку и с пятки на носок. Неловко все как-то. Вот совсем. Главным образом то, что она не понимала, почему ругается с этим данмером - единственным, в общем-то, кроме Ондара, кому безоговорочно доверяет.  Почему ему врет о своих чувствах и так отчаянно пытается убедить, как здорово им обоим будет в Виндхельме. Ярл ведь редкий самодур. Если вот не захочет Торбьорн платить? Если бросит Данеля за решетку? И ее тоже в принципе может посадить. Шлялась несколько месяцев неизвестно где, а потом вдруг появилась в компании не самого благонадежного на вид субъекта. Редгардка поежилась от таких мыслей. Как ни крути, кругом риски. И всё это – за возможность еще раз примерить бархатное платье и бриллианты?

- Да, - самой себе сказала она вслух. – Ты хочешь бриллианты, Шазра, а не драное одеяло под деревом. Ты хочешь бриллианты.

Улыбнувшись, глядя на разломанные доски, девушка расправила плечи и направилась к телеге.

- Ну, готовы ехать? – окликнул своих горе-попутчиков Маркус, как только редгардка залезла обратно. Та кивнула, и имперец щелкнул поводьями по крупу лошади. – Н-но, пошла!

Некоторое время ехали молча, Шазра честно старалась не смотреть на Данеля, а искала что-то занимательное в кустах на обочине. Но до носа то и дело доносился будоражащий сладковатый дымок, и рот прямо-таки наполнялся слюной.

- Знаешь, друзья должны делиться, - наконец проговорила циркачка. Она слегка повернула голову, уткнувшись обиженной щечкой в свое плечо.

Данель медленно открыл глаза и повернулся к редгардке. Дым уже задурманил его разум - вор благополучно забыл, что только что был страшно зол. В памяти остался только сладкий обволакивающий дым, ограждающий глухой стеной от всех проблем и невзгод. А ведь у Шазры тоже целый ворох проблем и невзгод, ей ведь тоже нужно оградиться от них. Данмер протянул ей трубку, глядя куда-то сквозь циркачку.

Помедлив, Шазра подползла и затянулась прямо из рук Теласа. Ставшей привычной сладость легла на язык, проникла в горло, наполнила теплом грудь и тонкой струйкой вышла обратно через сжатое кольцо губ. Вот теперь в принципе можно было бы и извиниться перед Данелем за все сказанное. Но после новой затяжки стало ясно, что извинения – такая глупость. Их отношения выше подобной мелочи. Совсем забыв, какой голодной была еще каких-нибудь десять минут назад, расслабленная циркачка вновь растянулась на полу телеги и закрыла глаза. Ресницы и веки обдало теплым дымом из трубки. Все будет хорошо.

В скуумном кумаре двое не заметили даже, как день перетек в вечер. Их разморило и снова свалило спать, а просыпаться оба начали от холода - солнце скрылось за горизонтом, перестав пригревать их чумазые распластанные по телеге тела. Маркус, услышав шевеление позади себя, поспешил возвестить:

-Пора на ночлег тормозить. Тут поблизости…, - он хотел сказать, что поблизости есть таверна, но потом вспомнил, что везет пассажиров “в Бруму, но не в Бруму”, а в таких запутанных случаях лучше не тормозить там, где кто-либо может ненароком проболтаться. - Ничего нет. Была таверна одна, но нынче закрылась. Предлагаю натянуть полог над повозкой и ночевать прямо тут, у дороги.

-Хорошая идея, - сипло заметил Телас, с трудом принимая вертикальное положение и осматриваясь по сторонам. Впереди, за деревьями, горели какие-то огни, редкими теплыми порывами ветра до ушей путников доносились звуки смеха и песен. - А что это там? - вор указал вперед.

-Да скамп его знает, - пожал плечами имперец. - Караван какой небось или цирк остановился.

Вор коротко глянул на редгардку. Та открыла было рот, чтобы что-то сказать, но в последний момент сделала вид, что всего лишь хотела зевнуть и сладко потянуться.  Замок ей подавай да пуховые перины, а одеяло в чужом огороде ей не по вкусу… Да, вспомнились Теласу почти все детали минувшего разговора, и особенно врезались в память довольно жестокие слова о том, что он “не может предложить ничего другого”. А вот и может. Если не таверна, то, значит, ее любимый цирк. Договориться всегда можно. Пусть видит, как он, Данель, может.

-Давай поближе к ним встанем. Это же безопасней, ведь так?

-Ну, можно и так сказать, - согласился Маркус. - Встанем поближе.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что лагерь принадлежит каравану каджитов. Те расставили свои обозы полукругом, разложили в траве пледы, подушки и пуфы, развели по центру огромный костер и теперь заливисто ржали над чем-то, словно кони, а не коты. Заметив приближающуюся повозку, каджиты немного притихли и занервничали - один из них быстро спрятал что-то под подушкой.

-Извините, - дипломатично начал Маркус, привстав на козлах, как только лошадь остановилась. - Вы не против, если мы остановимся на ночлег около вас?

-Дорога - общая, - промурлыкал один из котов, разводя руками в стороны. - Ра’скар и его караван будут рады соседям.

Каджиты снова оживились, едва разглядели путников - те выглядели совсем не угрожающе. Скорее, наоборот - их хотелось пожалеть, всех, включая Маркуса и его коня. Все как-то быстро завертелось: двое молодых каджитов взялись помогать имперцу распрягать лошадь, разворачивать телегу и раскладывать полог, Ра’скар уже наливал Данелю выпить, а одна из каджиток обхаживала Шазру, ведя за собой к костру.

-Бедные ножки! - причитала она, качая головой. - Даже у Данары есть сапоги, хотя ее лапы и не мерзнут, а на ножках милой девушки - нет. Иди за Данарой, она покажет свои сапожки и даст примерить! Как зовут красивую девушку?

Данеля быстро затянуло в пеструю круговерть каджитов и их уютного лагеря. Фляга со сладким молодым вином, похожим больше на компот, пустела стремительно и неумолимо - вора мучила жажда. Разумеется, щедрые и развеселые каджиты приметили и полудохлое состояние своих соседей (или гостей).

-С’рендарр велит всем каджитам, людям и мерам быть сострадательными, - веско заявил Ра’скар. - Гости обязаны присоединиться к скромному ужину каджитов. Аджира - хорошая охотница, кого она поймала сегодня в силки?

-Жир-р-рного кролика! - восторженно отвечала названная охотница. - Такого чудесного и упитанного, что из него вышла вкуснейшая похлебка.

Телас не мог поверить в бескорыстность всей этой манны небесной. Он хорошо знал каджитов и предполагал, что расплачиваться за гостеприимство шерстяных прохвостов придется позже, а пока они постараются навалить как можно больше добрых дел на головы своим соседям, чтобы потом спросить с них как можно больше взамен.

Впрочем, не все ли равно? Их покормят, дадут выспаться в тепле и расслабиться в веселой бесшабашной компании.
Маркус, как бы то ни было, все равно чуть сторонился. Он согласился попробовать похлебку из кролика, но сразу после, вежливо откланявшись, ушел к своей телеге, где уселся, как на дозоре, и снова принялся жевать травинку.
А после ужина каджиты, уже наперебой представившиеся своим гостям (имена было запомнить так же сложно, как и различать котов иначе как по одежде), совсем развеселились - кто-то из них заиграл музыку, кто-то запел, кто-то пустился в пляс. Из-под подушки достали обратно спрятанный мешочек с лунным сахаром, который пустили по кругу - каждый каджит облизывал два пальца, опуская их в мешок, а потом снова клал пальцы с налипшим на них сахаром в рот.

-Гости будут пробовать самый лучший сахар Эльсвейра? - спросила Аджира, задорно сверкая своими круглыми, как блюдца, глазами.

Вор вопросительно покосился на Ра’скара - за такое точно полагается платить, и все это понимали.

-Сочтемся позже, - отмахнулся каджит. - Пусть гости угощаются.

Совместно

Поляна взорвалась улюлюканьем и аплодисментами, а музыкальные инструменты были готовы треснуть от натуги. Под жуткую какофонию звуков на голову Теласа вновь что-то посыпалось,  затем оделся венок, а в руках у данмера оказалась наполненная сахарным зельем пиала и нож. Вор вопросительно покосился на каджитку, держа нож на раскрытой ладони.

- Данара чуть не забыла главное, - заурчала каджитка, видя смятение на лицах обоих. - Теперь остроухий и голубоглазая чисты и должны доказать свое доверие друг другу. И нам. Скрепите же свой союз кровью над магическим напитком!.. - Телас перехватил нож за рукоять и уж было собрался порезать себе палец на руке, но Данара поспешно воскликнула: - О, нет-нет! Кровью друг друга! Это же доверие.

Каджитка доверительно и мягко опустилась на колени рядом со своими несмышленышами, чтобы ласково заглянуть им в глаза и подсказать.

-Данара покажет, - одна ее лапа опустилась на плечо редгардки, а второй она провела, едва коснувшись, от левой ключицы Шазры по диагонали вниз на пару дюймов. - Вот здесь, где сердце. Не глубоко.

Каджитка отстранилась и, сложив руки на колени, в каком-то оживлении перевела несколько раз взгляд с Шазры на Данеля и обратно. Вор судорожно сглотнул ком в горле и, едва заметно качнув рукой, в которой держал пиалу с “магическим напитком”, уточнил:
-Можно я еще глотну?

-Позволительно, - степенно кивнула Данара. Чуть ли не раньше, чем она ответила, данмер жадно глотнул настойку с лунным сахаром, и уже через пару мгновений ему полегчало. Он все же рискнул еще спросить:

-А это вообще обязательно? - но категоричный ответ каджитки уже знал. Телас поставил пиалу рядом, на землю, глянул вопросительно-испытующе в глаза редгардки - готова ли она, надо ли все это, да и что это вообще? Вряд ли затуманенный наркотиком взгляд Шази мог сейчас о чем-то ему сказать. Столь же затуманенные глаза вора соскользнули с ее лица на грудь. Да в конце концов, Луны то или снова Шеогорат - разве есть разница? А вдруг сработает? А вдруг эта церемония свяжет их действительно прочнее, чем любые другие обещания и клятвы? Невозможно жить в Тамриэле и не верить в то, что высшим силам действительно подвластно такое, и что им есть дело до смертных. Это даже напоминало немного то, что обычно творят мефалиты.

Как показывала Данара, Телас положил одну руку на плечо Шазры, а другой поднес острие кинжала к ее тонкой ключице, завороженно глядя на то, как смуглая и бархатная, особенно в свете костра, кожа редгардки легко поддается остро заточенному лезвию ножа, которое, казалось, ее едва коснулось. На доли секунды вор видел только крохотный порез, чуть больше песчинки, и как в зеркальной поверхности кинжала отражается густая и темная капля крови - напару с танцующими там же, в отражении, чуть в стороне, языками огня. Эта капля выросла до размеров маленькой жемчужины и распалась, стекая вниз неровной алой линией, а лезвие прочертило полосу до конца - как и было показано, на два дюйма вниз по диагонали. Скоро за первой алой линией крови вниз, под ворот рубахи, устремились и другие.

Только сейчас за стуком собственной крови в ушах Данель услышал, как воодушевленно и торжественно что-то на своем гудят каджиты, и как Данара повторяет уже второй раз:
-Кровь должна упасть в пиалу!

Данмер поднес пиалу к груди редгардки и поймал в нее несколько капель крови, на что каджиты отозвались восторженными завываниями. Данара чуть нетерпеливо махнула на них хвостом, заставляя замолчать.

-Теперь черед голубоглазой! - возвестила она.

Неуверенным жестом Шазра переняла нож и пиалу: там, на поверхности напитка, темными разводами расходились в стороны капли ее собственной крови - она же покрывала кончик острия ножа. Девушка растерянно и вместе с тем завороженно смотрела на ритуальные предметы в своих руках.

- Ну же, - каджитка придвинулась ближе и приобняла циркачку за талию.  – Он готов и ждет тебя. Шазра не окажет Данелю честь?

Вокруг царил хаос, зверолюди один за другим покидали свои места, придвигаясь ближе к огню, в который тоже успели бросить какие-то травы. Свежий ночной воздух приобретал приторный окрас, что кружил голову не хуже лунного сахара, заставляя кого-то вновь начать бесноваться в танце, иных – предаться совокуплению, не стесняясь своих друзей, и все под нескончаемый, нескончаемый зов барабана.

При этом продолжавший нежно увещевать голос Данары слышался очень четко, а сидящий перед Шазрой Данель выглядел как никогда реалистичным и уверенным. Конечно, она окажет ему честь, конечно, она докажет, что он не зря доверяет ей! Циркачка улыбнулась и, мягко отодвинув ворот рубахи данмера, приставила нож туда, где билось его сердце. Она думала, будет сложнее, придется надавить, но миниатюрный клинок вскрыл кожу как само собой разумеющееся. Сложнее было остановиться глядя на эти алые капли, на пепельно-сером теле они смотрелись особенно красиво.

- Пиа-ала, - напомнила Данара, мягко забирая острие из смуглой ладошки.

Шазра поспешно приставила чашу к порезу, а губами прильнула к губам данмера. Тот блаженно закрыл глаза - ну вот, сработал же ритуал-то!

- Священная церемония двух Лун свершилась! – громогласно возвестила каджитка. Она выпрямилась, держа над головой сосуд с вином, кровью и сахаром, после чего запустила туда связку высушенных растений. Под восторженные ободряющие крики соплеменников Данара перемешала зелье и брызнула им поочередно в лица своих подопечных. Третий взмах был адресован, взвившемуся, казалось, до неба, костру.

Данель запоздало зажмурился - показалось, будто капля каджитского магического элексира попала ему в глаз. А потом широко распахнул глаза обратно. Он думал, что “зелье” придется пить, и теперь как-то вдруг стало обидно, что нет.

Данара поймала вопросительный взгляд данмера и как будто прочла его мысли. Но пиалу отдавать не стала, а вместо этого, снова приблизившись к своим подопечным, на их глазах перелила содержимое в две крошечные бутыли из-под скуумы, пустые, разумеется. Закупорила их и отдала в руки редгардке и данмеру.

-Голубоглазая и остроухий должны сохранить это на тот случай, если решат нарушить клятву. Если одному покажется, что другой усомнился или отдалился, что снова затаил обиду, или что пропало доверие - он должен достать это и убедить другого выпить вместе. Тогда гармония будет восстановлена.

“Выпить вместе” - да Телас ведь и раньше гармонию таким же способом восстанавливал! Вор по возможности вежливо улыбнулся каджитке, убирая бутылек в карман, чтобы забыть о нем уже через секунду.

А Данара потеряла к подопечным интерес - ее собратья танцевали вокруг костра, снова дико хохотали в дурманящем дыму, и, видимо, уже заждались свою “жрицу”, или кто она им была… Каджитка вдруг неожиданно и пугающе звонко взвизгнула, подпрыгнула, опустилась на лапы и пошла вытанцовывать, то низко опускаясь вперед, то наклоняясь назад, жутко выгибая спину. Данель, на какое-то время зависший при виде этой вакханалии, тряхнул головой, отгоняя от себя наваждение, и повернулся к Шазре.

Дым от костра дурманил не так, как скуума. От скуумы мысли становились легче, а движения - тяжелее, здесь же - наоборот. Вор не мог сформулировать ни единого слова, которые в любой другой ситуации уже сказал бы редгардке. Он как-то бестолково наклонил голову вбок, будто разглядывая и изучая Шазру, скользил взглядом с ее лица по телу, рукам и ногам, пока, в конце концов, не зацепился глазами за свежий порез на ее груди. Тот уже перестал кровоточить, но кровавые дорожки, что вели под рубашку, вызывали вящий интерес. Рефлекторно Данель потянулся потрогать такой же порез на своей груди, боли от которого не ощущал. Коснувшись пальцами и глянув затем на них, Телас - вот удивительно! - обнаружил на пальцах кровь. И это показалось ему очень смешным и необычным. Данмер расхохотался и, немного отсмеявшись, подался вперед, чтобы точно так же бессмысленно коснуться пореза на груди Шази. Его пребывающий в густом тумане мозг никак не мог осознать, что именно такого радостного во всем этом, но что-то потрясающее определенно было. Данель поднял руку на уровень лица редгардки, демонстрируя кровь и ей тоже.

-Тебе идёт. Под цвет глаз, - брякнула, по-прежнему улыбаясь, Шазра. Она честно хотела сделать комплимент. А затем так же поочередно дотронулась до каждого из порезов и гордо подняла испачканную алым ладонь, - раз Данель так сделал, то и она должна. Так учила Данара. Доверие. Кроме этих остаточных после дикой церемонии мыслей, в голове было пусто и гулко.

Благо музыка вокруг данмера и редгардки утихать и не думала, заполняя собой повисшее между ними молчание. Не собиралось останавливаться и все кошачье племя в своих бесчинствах - казалось, у костра теперь крутился и скакал каждый член каравана Ра’скара, глубоко вдыхая слетающий с огня ароматный дым. Шазра сплела окровавленные пальцы с пальцами Данеля и поднялась, увлекая его за собой. Они уже были в центре праздника, они и были его причиной! оттого - какая же глупость не стать его частью.

Редгардка крутанулась под рукой вора, обошла его сзади и пихнула бедром выталкивая в круг беснующихся каджитов. Те, хоть и не обратили внимания на то, как в их полку прибыло, все же окружили данмера, продолжая отплясывать и голосить, и утянули его в свою пеструю круговерть. Каких-то пару мгновений вор еще понимал, где находится, и даже видел кудри танцующей Шазры, но потом калейдоскоп лап, хвостов, глаз-блюдец и щерящихся зубастых пастей окончательно поглотил его.

Сколько продолжалось это танцевально-дурманящее безумство - едва ли кто-то понял. В какой-то момент Телас обнаружил, как вокруг его запястья туго обвился чей-то хвост, и почему-то сразу возмутился - толкнул вертящуюся поблизости каджитку. Аджиру, охотницу, ни имени, ни морды которой, конечно же, не помнил.

-Ты кто такая? - в каком-то запале негодования крикнул вор. Аджира ощетинилась в ответ и не ответила - возможно, вопрос был слишком экзистенциально сложным для нее в этот час. Данель, продолжая возмущенно сопеть, отошел от каджитки подальше, спиной вперед. Натолкнулся на кого-то, споткнулся, едва не упал, схватился за чье-то плечо, снова потерял равновесие и запутался в собственных ногах - их же целых две, как тут уследишь… Наконец, с горем пополам установив свое туловище в стабильно вертикальном положении, Данель уставился на Шазру - та танцевала прямо перед ним. Наконец-то проклятые шерстяные комки расступились и снова открыли ее его взгляду.

Звуки снова заглушила кровь, стучавшая в висках, и в такт этой глухой пульсации ноги редгардки отбивали ритм по сухой земле и вытоптанной траве. Шаг, шаг - за ним еще, и другой. Вор исступленно наблюдал за босыми стопами циркачки. Отчего-то они вызывали в душе смутное беспокойство. Память услужливо подсовывала услышанные несколько часов назад фразы, Данара ведь что-то говорила про сапоги… Отчего Шази их не взяла? Поскромничала? Никуда не годится… С этих мохнатых ублюдков нужно брать все, и никаких отказов из вежливости.

Едва очередной беснующийся каджит пронесся мимо, разорвав зрительный контакт Теласа с ногами Шазры, тот озадаченно проморгался и с весьма решительно обозначенной целью - сапоги! - направился к каджитским обозам. Где-то там, он видел, Данара помогала Шазре переодеться.

Удивительно, что шатающегося на несуществующем ветру вора преследовала удача в этот вечер - такие же пьяные, как и он сам, каджиты даже не заметили поползновения и последующей попытки припрятать украденный подарок в соседних кустах. Телас вернулся на праздник жизни, как ни в чем не бывало, и в этот раз почти сразу нашел взглядом Шазру. Как та все еще держалась на ногах, было не понятно.
Редгардка тоже увидела Данеля и широко улыбнулась, разом останавливая свой танец, который к этому моменту и так больше напоминал проходку отчаянного матроса по палубе в десятибалльный шторм. Некоторое время она просто смотрела на данмера, а затем вдруг оказалась вплотную рядом, чтобы снова поцеловать. Смуглые пальцы сжали ткань рубахи вора; Шазра рассмеялась и безапелляционно потащила Теласа за собой прочь от костра и за границу выстроенных полукругом обозов.

Ночь была отчетливо - лунной, словно оправдывающей название безумного празднества, которое каким-то чудом удалось пережить. И света от лун вполне хватало, чтобы различить, как на низкой ветке растянута ткань, края которой были придавлены землей и опавшими сучьями. Циркачка первой нырнула под хлипкий полог. Колени опустились на расстеленный плед и задели лежащую на нем трубку - Шазра уже и забыла, что притащила ее. У нее была заготовлена собственная церемония для них с Данелем, отрепетированы извинения и вообще все важные необходимые слова и действия по такому случаю. Но сейчас она категорически не помнила все выдуманные собственные ритуалы, поэтому просто нахлобучила на голову залезшего следом за ней вора пожухлый венок и сама надела такой же. Венки однозначно были в первоначальной идее, это Шазра знала. Впрочем, что один, что второй мигом слетели с голов, когда девушка, откидываясь на спину, увлекла за собой и Теласа. Да пусть летят к Сатакалу под хвост все планы, все равно все пошло изначально не так! Или так. Стягивая через голову с данмера рубаху, Шази бы уже и не ответила.

Совместно

-Нет-нет-нет, - торопливо ответствовал вор. - Это я виноват в том, что произошло. Ведь остановится рядом с каджитами было моей идеей, - Телас пожал плечами и затянулся последними остатками скуумы, что протестующе забулькали в трубке. - Да и мириться не пришлось бы, если б не мои… дурацкие вопросы, - меланхолично продолжал данмер. Едва ли сейчас он выглядел виноватым, несмотря на свои слова, вместе с которыми изо рта беззаботно вылетал уже немного прогорклый дым. Снова открыв колпачок в верхней части трубки, Данель выплеснул в траву бесполезный почти выкипевший сироп, от которого теперь торкнет разве что проползающих мимо муравьев.

-Мы должны как-то… похоронить Маркуса, я думаю, - заметил вор, вопросительно кося на Шазру. В ее взгляде он искал одобрения этой затеи. - Не знаю, может, не закопать… лопаты ведь у нас нет. А как-нибудь иначе, ну, оказать почести. Все-таки он - невинно пострадавший…

- А мы не можем дожечь его? – деловито поинтересовалась редгардка. Идея с «последними почестями» ей правда понравилась, потому как позволяла немного облегчить муки совести. – Там осталось-то: кисти да череп. Ну или давай завернем это в вот это, - она указала на свернутый полог, - и положим под красивым кустом.

-Да, это мысль, - так же деловито отреагировал вор, поворачивая голову к пологу. - Так и сделаем.
Закончив свои сборы (то есть, упаковав максимально бережно трубку скуумы) и вооружившись пологом, в этот день получившим гордое звание погребального савана, Телас и Шазра, уже куда более хладнокровные, нежели чем несколько минут назад, поспешили вернуться на поляну. Настроение было торжественным. Еще бы - теперь они шли туда не рыдать и не блевать. О нет! Они шли отдавать последние почести Маркусу, то есть совершать не просто благое дело, а дело исключительно доблестное.

-Так, - выдохнул Телас, остановившись за несколько шагов до костровища. - Ты ищи красивый куст. А я это соберу.

Шазра открыла было рот, чтобы вновь самоотверженно заявить, что Теласа тут одного не бросит. Тем более что они вместе все это затеяли и, раз так, то вместе и до конца. Циркачка хихикнула. «Вместе до конца» в случае с похоронами звучало в расслабленном сознании ну очень смешно. Хотя они тут и не похоронами занимаются, ведь технически, по редгарским и данмерским понятиям, Маркус был уже похоронен… А они тут опять устраивают… церемонию. Шазра уже совсем неприлично хрюкнула и попятилась.

- Я думаю, это правильное решение. Ты все-таки его лучше знал, - выдавила она из себя, разводя руками. – Маркус бы оценил. Щас найду, куда его положить.

Продолжая идиотски улыбаться, она юркнула за деревья. А Данель, все еще с торжественным видом созерцая костровище, сделал, наконец, несколько шагов навстречу останкам имперца. Перед глазами немного расплывалось, отчего издалека казалось, что кисти Маркуса задумчиво шевелят пальцами, будто что-то подсчитывая. При ближайшем рассмотрении оказалось, что все-таки нет, считать Маркусу уже нечего. Тряхнув головой, отгоняя бредовое видение, данмер присел на корточки рядом с костровищем, расправил полог-саван и принялся размеренно перетаскивать на него человеческие останки. Теперь, под воздействием скуумы, брезгливость и ужас отступили, и наружу больше не выворачивало.

Обуглившийся череп вор долго рассматривал, прежде чем положить в саван. Чем-то он привлекал его внимание. И совсем не пугал больше. Череп был ровный и даже красивый ровно настолько, насколько вообще может быть красивым череп. И кто бы мог подумать, что у Маркуса на самом деле такая правильная форма головы? Немного подумав, Телас сгреб полог-саван на манер мешка вместе со всеми останками внутри, а череп понес отдельно, в руках.

-Шази! - крикнул Данель, оглядываясь. - Ну что, ты нашла?

- Да-а, иди сюда! - Над кустами взметнулась нога, которая приветливо помахала, указывая направление.
Циркачка валялась в траве, катая в ладони черные ягодки и, судя по потемневшим губам, она их уже успела попробовать.

- Гляди-ка, что! - Шазра села и скрестила ноги; вид у девушки был невероятно довольный. Она обвела ягодные кусты руками словно потратила лучшие годы своей жизни, выращивая их тут. - Я не знаю, что это за ягоды, но они приятные и сладковатые, и думаю, что Маркусу бы понравилось. Давай положим его ту… а-а… А на кой скамп ты череп в руках притащил?

-Ну…, - вор поглядел черепу в пустые глазницы и моргнул. - Мне показалось, что как-то невежливо будет бросить его среди других костей. Это все-таки… ну… голова.

Замечание было поразительно логичным и казалось вору не нуждающимся в дополнительных пояснениях. Он оценивающе посмотрел на куст, судя по всему, голубики, и одобрительно кивнул. Мешок с костями Маркуса был торжественно опущен в раскидистую зелень, а череп остался в руках Теласа.

-У меня идея, - задумчиво протянул вор. - Ну-ка, подержи, - без каких-либо сомнений он передал череп в руки редгардки, а сам полез в соседние кусты, шурша по ним в поисках чего-то несомненно остро необходимого. Через пару минут воскликнул: - Нашел! - и поднял над головой сухую ветку, дюймов сорок длиной. - Сейчас сделаем красиво, чтоб со всеми почестями! - решительно прорвавшись сквозь заросли обратно к месту погребения Маркуса, Телас воткнул палку посередине ягодного куста и несколько раз прокрутил, чтоб прочнее вкопать ее в землю. - Вот здесь будет череп. А, как тебе?

В раздумьях Шазра погладила череп по маковке, стирая с него гарь.

- Мне кажется, почетнее места не придумать! – наконец кивнула она. – Отсюда вон даже поляну видать, и кусок дороги. Ему будет весело.

С этими словами циркачка водрузила череп на палку, тот тотчас съехал набекрень. Шазра вновь подвинула его, но останки Маркуса словно протестовали против того, чтобы находиться в разных местах, – череп явно стремился к кустам, где лежали кости.

- Да ну скамп же тебя дери, скотина, - конец палки вошел в пустую глазницу. Девушка придирчиво осмотрела сложившееся нечто, но в конце концов было важно то, что это нечто сложилось. И держалось. И Шазра кивнула. – А теперь нужно сказать что-нибудь трогательное и в меру торжественное. Давай, Данель, начинай, он же был твоим другом.

-Э... да, конечно..., - Телас приосанился - все-таки на него была возложена большая ответственность. Хотелось сказануть что-то светлое, доброе, вечное. Но получилось, что получилось. - Маркус! Ты жил, жил... и вот ты умер. Вряд ли ты это планировал вот так. Но уж так вышло, - вор нахмурился - с каждым новым словом придумывать последующее становилось все сложнее. - Надеюсь, Маркус, тебя сначала убили, а потом уже расчленили и сожгли.
На этой фразе данмер замолчал, уступая Шазре. Той ведь наверняка тоже было, что сказать укоризненно глядящей на них черепушке.

- Мы не успели сказать друг другу «привет» и «прощай», -  голосом, полным замогильного пафоса, начала редгардка. – Потому что большую часть времени я лежала, накурившись, а ты сидел ко мне спиной. Но знай, старина ты наш Маркус, у тебя замечательная спина, и мы ее не забудем. Покойся с… сраный комар! Ай, ну… С миром! Надеюсь, ты любил голубику. Пошли уже, Данель, мне надоело.

Яростно почесывая то ногу, то руку, Шазра зашагала через кусты сразу к дороге: еще раз возвращаться на поляну не хотелось. Сроду бы ее больше никогда не видеть.

И вряд ли они действительно когда-то вновь увидят ее - отправившись дальше по дороге, вперед к светлому, по мнению Теласа, будущему, данмер и редгардка оставили зловещую поляну позади, как и Маркуса. Им предстояло шагать пешком почти весь день, пока они снова не найдут себе средство передвижения. Данель судорожно пытался представить себе карту, чтобы сориентироваться, как долго добираться до ближайшего населенного пункта, но никак не мог вспомнить, где ехал вчера - все путалось в наркотическом бреду, из которого вор весь прошлый день почти не вылезал. Он даже не знал, проехали они поворот на Бруму или еще нет. Жаль, что у Маркуса не спросить. В конечном счете, решено было просто идти прямо.

В кармане оставался бутылек со скуумой - ровно на один раз покурить. И чем больше Данель думал об этом, тем труднее было удержаться от того, чтобы сделать это прямо сейчас. Кое-как данмер сдерживал себя мыслями о том, что в ближайшее время ему негде будет достать новую дозу, а курили они с Шазрой только утром. Вор покосился на редгардку. Та сегодня показала себя с новой, прежде невиданной стороны. Чуть ли драться за трубку не полезла. Неужели она тоже уже пристрастилась к наркотику? Телас не думал, что это происходит так быстро, и теперь чувствовал себя сильно виноватым. А к вине примешивалось еще одно чувство - какое-то едва уловимое злорадство. Теперь ведь, даже если Шази захочет уйти от данмера, даже если вернется в Виндхельм, от зависимости она уже не избавится. Кто ей будет доставать скууму, ярл? Зависимость от наркотика превращается в зависимость от него, Данеля - так вор считал, хотя едва ли когда признался бы в подобных мыслях самому себе.

-Как ты думаешь, - вдруг спросил он у циркачки. - Почему эти каджиты нас не убили?

Совместно

Телас раздвинул придорожные кусты, протискиваясь вглубь леса и следуя за шумом воды. Им пришлось прошагать по густым кустарникам и под раскидистыми кронами несколько минут, пока оба, вымотанные и едва стоящие на ногах, не вывалились из чащи на небольшую поляну, центром которой было озерцо. А чуть поодаль была скала, с которой то ли спускался ручей, то ли падал крохотный водопад. На подступах к озеру - плоский песчаный бережок, и тьма светлячков в прибрежных кустах. И, как довершение сей идиллической картины - женщина в фартуке, набиравшая себе воду в ведро.

-Это же…? - Телас переглянулся с Шазрой.

- Да ну быть не может. Нет. Не-е-ет.

Бестолково крутанувшись вокруг своей оси, Шазра бросилась к женщине – на первый взгляд типичной немолодой имперке, та шарахнулась, едва не свалившись в озеро, но больше от неожиданности, чем от страха. Внешний вид редгардки и маячившего за ее спиной данмера мог вызвать скорее жалость.

- Звините, что за место? – от бешеного волнения Шазра зазвучала на тамриэлике с жутким акцентом.

- Что? – женщина нахмурилась, покрепче прижав к себе ведро.

- Место. Это. Что за? Название!

- Пусть Унылости, моя дорогая, - пожала плечами имперка. – Вон там тропинка, спускайтесь, возможно, Мартина еще не закрыла свою таверну, хоть отдохнете. Вы, по-видимому, долго шли.

Сказав это, она сама направилась к указанной дорожке, знакомой, впрочем, и Данелю, и Шазре. Последняя села прямо там, где стояла. Телас, обогнув озерцо, тихо сел рядом с редгардкой, задумчиво шмыгнув носом. Доберись они до сюда засветло, полные пока еще сил, энергии и тем для разговоров, пожалуй, отреагировали бы иначе. Может, поорали бы радостно и не очень, побежали бы, сверкая пятками, в старую знакомую таверну. А сейчас сил было только на то, чтобы уставиться недоумевающе на поверхность озера, снова взявшись за руки.

-С ума сойти, мы снова здесь, - глухо прокомментировал Данель. Он проследил взглядом за тем, как вода, спускаясь со скалы, уходит вниз по крутому склону нагорья. - Помнишь, как ведро от нас уплыло?

- Мне это ведро Ондар припоминал все последующие полгода, - в тон данмеру откликнулась циркачка. Она замолчала, уставившись на чистую ровную водную гладь, в которой отражались звезды. Оказаться здесь вновь было до такой степени странно, что физически не поддавалось мгновенному осмыслению. Шазра поняла, что если не заглотнет скуумы, то сойдет с ума.

- Достань- ка трубку, давай докурим прямо здесь. У нас с тобой в этом поселении и так не самая лучшая репутация. Да будет милостив Сатакал, нас не узнают тут и не вспомнят, но все-таки. Сидеть в местной тюрьме снова мне не улыбается, я там и так была уже дважды.

Не успела редгардка произнести слово “трубка”, а Телас уже тянулся к рюкзаку, чтобы выудить оттуда и ее, и флакон с жалкими остатками скуумы.

-Знаешь, даже если вспомнят..., - меланхолично протянул вор, привычно заправляя трубку. - Все-таки наше появление здесь наверняка стало самым ярким событием за всю историю Пути Унылости. Они будут рады нам, как легендам, я уверен, - Телас разжег трубку и пристально уставился на нее, ожидая нужного момента, чтоб затянуться. - Удивлен только, что они не переименовали свою деревню в нашу честь… Путь Заезжих Весельчаков, пх, - сдавленно усмехнувшись от своей же шутки, Данель, наконец, поднес мундштук к губам и торопливо вдохнул сладковатый дым. Не задерживая очередь, почти сразу он передал трубку в руки Шазры, а сам снова уставился на поверхность озера. Еще пара затяжек - и эти звезды в отражении начнут крутиться калейдоскопом.

- Путь… Путь Заезших Весельчаков? – поперхнулась Шазра, ударившись зубами о край мундштука. – Ну вам-то с Клодом, полагаю, было правда весело вместе. – Она глубоко вдохнула дым, подержала и выпустила через нос, не размыкая губ. Сразу ударило в уставшую голову. Сейчас, впрочем, это было очень кстати: после целого дня хрупкого перемирия совсем не хотелось с Теласом разругаться. Для вора это место, похоже, действительно осталось в памяти забавным развлечением, в то время как для Шазры Путь Унылости был представлен горящими цирковыми фургонами, ее сожжёнными руками, тюремной ее решеткой, куда ее и циркачей местные – ненадолго, но поместили после всего. Но главным была боль от потери Данеля. Это чувство сильнее прочего всплыло в сознании; девушка нашла и сжала ладонь вора.  – Знаешь… А вдруг моя серьга еще здесь? Там все –таки был сапфир.

Хмыкнув, она отпустила руку Данеля, еще раз крепко, до кашля, затянулась и протянула ему трубку.

Вор, вдыхая еще дыма, глянул на Шазру, прищурившись. С Клодом-то - да, веселья не оберешься. Похоже, редгардка думает, будто ему легко далось то решение - оставить ее с догоревшим цирком. Вот ведь… нет бы вспомнить, как они пели и танцевали в местной таверне, и как украли сапоги у Берси, как Телас спасал Шазру из этой живописной лужи. Столько хорошего произошло здесь, в этой деревне. Ну и пусть все это хорошее здесь же и закончилось - разве это главное?

Но - верно - перемирие оказалось таким хрупким, что лишний раз его испытывать на прочность не хотелось. Особенно с трубкой в руках. Выпуская изо рта клубы дыма, Данель вновь принял умиротворенный вид.

-Может, задержимся здесь подольше? Утром, когда станет светло, я попробую поискать твою серьгу. Она, должно быть, под огромным слоем ила, но здесь довольно мелко - попытаться стоит.

Задержаться подольше, с учетом того, что едва ли на весь Путь Унылости найдется хотя бы один наркоторговец, было так себе идеей, но об этом ли сейчас задумываться?

- Идет. Серьгу – завтра, а мыться - сейчас, - девушка встала и потянула за собой данмера. – Давай, давай. Я тоже устала, но у нас есть шанс наконец-то выспаться в постели, и я не допущу, чтобы мы там лежали и воняли, сладыш. – В речи всплыло старое игривое обращение. Немного скуумного дыма - и пожалуйста, Путь Унылости даже для Шазры заиграл яркими приятными красками. Ну и чего она вообще взъелась на пару неосторожных шуток? В конце концов, Телас уже извинился и раскаялся в своем уходе, нашла, что заново вспомнить.

Редгардка скоро и с явным наслаждением сбросила с себя всю одежду и, повиливая бедрами, направилась к озерцу.

- Данель, я так и не выучилась плавать, - не оборачиваясь, громко заявила она, - а кто знает, вдруг здесь размыло дно, и стало совсем глубоко? А вдруг там все-таки поселился жирный опасный грязекраб? Ты мне нужен! Я ныряю! Гля, почти заново тону!

Телас глупо захихикал, глядя на то, как Шазра “почти тонет”, не забравшись в озеро еще даже по пояс. Еще минуту назад он бы отыскал десяток оправданий, лишь бы не лезть в прохладную воду среди ночи - дневная жара ведь давно уже отступила. Но сейчас, когда скуума закончилась… да какой дурак станет вообще отказываться от идеи искупаться в таком красивом месте с такой красивой Шазрой? Убрав пустую трубку обратно в рюкзак, вор разделся и последовал за циркачкой, по-прежнему не комментируя ее попытки весело утопиться ничем, кроме смеха. Под босыми ногами скользил ил, а звездное небо в отражении воды враз превратилось в беспорядочную чехарду волн и брызг.

-Стой, ты, это… Не ныряй, пока я не подойду! - сумел выдавить остатки благоразумия из своего одурманеного разума Данель. - За плечо держись и окунайся… да за мое плечо, а не за свое. И не забудь задержать дыхание! - поделился вековой мудростью вор.

Важно кивнув, Шазра набрала за щеки воздуха и опустилась под воду. С переходом в “другой мир” никаких галлюциногенных проблем не возникло. Более того, даже не было красивостей в виде яркого света или разноцветных пятен. Привычной дозы на такое уже не хватало. Но зато не было и паники или страха, которые охватывали Шазру прежде, стоило ей наступить хотя бы и по щиколотку в лужу.

Та пара затяжек - глубоких, но пара, ничтожная малость, давали спокойствие и расслабленность на грани безрассудного наплевательства.

Но даже в таком состоянии редгардка подумала, что ей скучно. Но, вместо того чтобы мыться, она потянула Данеля вниз, заставляя присесть рядом с собой. Над головой дрогнули отражения звезд, и силуэт данмера стал кое-как различим совсем близко. Она протянула к нему ладонь, коснулась лба и запустила пальцы в распущенные волосы Теласа, ероша их из стороны в сторону. Это незамысловатое действие почему-то вызвало у циркачки приступ веселья, она беззвучно рассмеялась, выпуская изо рта рой пузырьков воздуха. Те пронеслись стремительно вверх, попутно щекотно коснувшись лица вора. Ему стало так же весело, и вот, вслед за очутившимися на поверхности пузырьками изо рта редгардки, понеслись такие же изо рта данмера.

Это было странно, но сейчас, под скуумой, казалось, что воздух - он вовсе и не нужен для жизни. “И почему я раньше не пробовал жить под водой?” - подумал Данель. Чувство легкости было таким, будто прежде кислород в легких и в крови тянул данмера немыслимой тяжестью к земле, как мешок с песком. А сейчас кислорода становилось меньше - и оттого лишь легче дышалось, тело парило в воде, как по волшебству, а волнистые волосы Шазры будто бы танцевали, отклоняясь во все стороны от любого ее движения. На поверхности кудри не выглядят такими задорно-танцующими! Теласу захотелось непременно сейчас же поцеловать редгардку, а потом вдохнуть вместе с ней полной грудью и сказать: “А давай не будем всплывать на поверхность?”. Но что-то сразу пошло не так. Поцелуй на вкус был… как вода! А это весьма разочаровывающе для того, кто собрался обосноваться в этой самой воде - неужели других вкусов больше никогда не ощутить? А как же запахи? С запланированным вдохом полной грудью получилось еще хуже…

Уже через мгновение Телас вынырнул на поверхность озера, не забыв вытянуть за собой и Шазру, и судорожно закашлялся, пытаясь избавиться от вездесущей воды в горле, во рту и в носу.

Совместно

- Так вы не из Талморской разведки? – сделала очередную попытку разобраться в царящем хаосе Изабель. Если бы Данель и Шазра сейчас признались в том, что да, шпионят во славу Доминиона, то она бы, радостная, выдохнула и уложила всех спать. Но шпионят и шпионят ребята, завтра будут это делать в другом месте. После зарядки конечно.

Но «ребята» помогать имперке успокоиться явно не собирались.

- Изя, я ж сидела, - циркачка ласково взяла женщину за руку. – Вот все то, что вернуть не случилось, потому что оно взорвалось, я отсидела потом в тюрьме тутошней.

- Так вы воры?

- Хуже. Актеры, - подал голос Берси, покачиваясь туда- сюда на стуле. Мужик вдруг хитро прищурился и обвинительно ткнул пальцем в сторону Теласа. – А ты не сидел! Сеструня, беги за нашим капитаном, щас сажать будем!

-Сидел, просто не здесь! - мгновенно парировал Данель. - Надо было все-таки в таверну идти.

-Не надо никуда идти, - решительно возразила Изабель. - Я сейчас вернусь! - и она стремительно вылетела за дверь.

-Она за стражей, да? - немного расстроенно уточнил Телас у Берси. Тот пожал плечами.

-Кто ж ее знает. Может, и за стражей. А может, за подружками своими, сплетни рассказать, - хозяин дома тяжело вздохнул. - Ладно уж. Хоть я вам и не рад, но вас, возможно, скоро отсюда уведут. Так что присядьте хоть на дорожку.

-Ладно, - Телас уселся на соседнюю с Берси табуретку. - Но я бы не хотел сегодня в тюрьму, честно говоря. Берси, а есть у тебя пожрать чего?

-Найдется. Окорок свиной будете?

- Давай помогу, - Шазра ловко обогнала встающего имперца и подскочила к буфету. – А вон хлеб еще, возьму, ага, спасибо. У-у-у, печенье.  Да сделай ты лицо попроще, милый, ты нам должен.

- Это с каких это? Это я к вам в дом вломился посреди ночи?

- «Это с каких это», - передразнила редгардка. Пошатываясь под грузом тарелок и мисок, она подошла к столу и, не особо церемонясь, сбросила все съестное на стол. – На рифму, Берси, не нарывайся, честное слово. Сам же сидел, должен иметь сали…сало…радность?

- Солидарность.

Шазра бросила имперцу огурец, Теласу- редиску, а сама положила кусок свинины на бисквит и отправила себе в рот.

- Дофтавай, п’ть бдем, - с самым серьезным видом сказала девушка и причмокнула. – А тут изюм еще в тесте, да? Ох. За встречу давай, милый. Сколько прошло? Лет шесть, Данель?

-Пять! Так что у нас юбилей...

- Никаких «пить»! Ничего нет! – затрещал Берси, то бледнея, то идя красными пятнами. Руки мужичка затряслись, он спрятал их за спину, нелепо сжимая огурец. – Ничего нет, говорю! У меня… у меня упражнения! На свежем воздухе!

-Ну так и чего сидишь тогда? - Телас, откусив кусок редиски, поморщился и отложил ее в сторону, оглядываясь в поисках обещанного окорока. - Айда на свежий воздух. Покажешь, что за упражнения. Спорим, что Шазра сможет повторить? Она в цирке выступала!

Как всегда гордого своим знакомством с настоящей циркачкой Данеля прервал скрип открывшейся двери.

-Изя, вы уже вернулись! - тут же отвлекся от своего предложения данмер. - О, и даже не одна!

За спиной Изабель и правда находился кто-то, пока неразличимый, но явно низкорослый и с острыми ушами.
-Привела капитана, братик, - пыхтя, доложила имперка, глядя на Берси. - Сейчас он все рассудит.

Следом за ответственной гражданкой в дом вошел босмер, возможно, показавшийся Теласу и Шазре смутно знакомым. Вор принялся щелкать пальцами, будто имя визитера прям вертелось у него на языке.

-Это… как же, скамп побери… Точно! - тут вор запел. - Воду мы-ы-ы с ре-е-еки несли-и-и, ведра были тяжелы-ы-ы, уронила-а-а ты ведро-о-о, затопила все село-о-о-о! Ха! Я же говорил, что вспомню!

-А, во имя Восьмерых, это вы, - с каким-то облегчением выдохнул босмер. - Я уж думал, действительно Талморцы пожаловали. Ну, Изабель, успокойся. Этих ребят я знаю, они не опасны. Вроде.

-Ага, как же! - возмутился Берси, успевший уже нервно надкусить огурец. - Ты-то, Бреллир, может и капитаном стражи сделался почти сразу после их визита, а вот у остальной деревни - сплошные проблемы из-за этих прохвостов. У меня сапоги пропали!

-Зато ты пить перестал, - возразил босмер.

-Это не их заслуга, позволю заметить! - вспыхнула Изабель.

-А где ваш ребенок? - капитан повернулся к данмеру и редгардке. - Ты ж беременная ходила. Обещали Бреллиром назвать.

-У нас нету, - вор развел руками в стороны, улыбаясь, радостный от еще одной яркой встречи.

-Как знал, - вздохнул босмер. - Поэтому своих так назвал.

-Нескольких? - искренне заинтересовался Телас.

-Сына - Бреллиром, а дочь - Брелиной.

-О, поздравляю! - Телас ринулся пожимать босмеру руку, а потом и вовсе обнял того, будто старого друга, а не стражника, которого некогда лично запер за решеткой при побеге. - Ты нас обязан познакомить с твоими Бреллирами, потому что у меня еще никогда не было в друзьях целой семьи с одним именем! Твою жену-то Брелиной зовут, я надеюсь?

-Н-нет…

-Ну ты и лопух, Бреллир! - Телас отпустил несчастного босмера и снова повернулся к Изабель. - Лопух же, скажите?

-Капитан, вы объясните лучше, что нам с ними делать, - растерянно вякнула Изя. - Раз вы их в тюрьму сажать не хотите.

-Так это… В инструкциях четко сказано о сроке давности преступления. Пять лет уже прошло - эти двое больше ни в чем не виноваты, - босмер пожал плечами. - Пускай у вас остаются или в таверну идут.

-А вы сами-то, ну, их не приютите? - с надеждой уточнила Изабель.

-Н-нет, - Бреллир замотал головой. - У меня же дети.

Берси, кажется, вдруг резко взгрустнул от того, что у него нет детей и такой потрясающей отмазки. Но Изабель, видимо, успокоилась. Ей даже стало неловко от того, что она в столь поздний час выдернула капитана стражи из дома, и от того, что усомнилась в честности приглашенных ею гостей.

-Ребята, - как-то очень трогательно начала она. Телас заранее сложил брови домиком. - Вы уж простите, что я вас едва в тюрьму не отправила. Я пойму, если вы захотите уйти в таверну…

-И я пойму, - торопливо добавил Берси.

- Да ну как можно так оскорбить хозяина!  - Не перестававшая все это время жевать, Шазра в сердцах взмахнула горбушкой. – Берси, мы никуда от тебя не денемся! Раньше, честно, я вот еще думала, но теперь? Мы бросили тебя пять лет назад, но это больше не повторится. Правда, Телас? Давайте все за стол. Все тревожности – закуси-ка пирожным!

- Изабель, забери их, - прошипел Берси, цепляясь за юбку сестры и размазывая огурец по подолу.

- А что я? У меня дети!

- Пять котов – это не дети!

- Уймись, дурак! – топнула ногой имперка. – Вот поэтому они тебя и не любят! Мои, кстати, - женщина обернулась на Данеля, разом приняв высокомерный вид, совершенно не соответствующий ее общему облику, - яйца в общественных местах не вылизывают. Идемте, капитан Бреллир, передам вас с рук на руки вашей драгоценной супруге.

- Ну, доброй всем ночи, - закивал босмер. Он был ужасно рад, что так легко отделался. – Хорошо вам у нас погостить. Не балуйте, а то у нас щас ремонт в помещении. Придется в амбар разве что сажать. Ну да вы ведь не станете вынуждать меня пойти на такие радикальные меры, ага?

- Ага, - ответила за всех Шазра, хлопая своими честными голубыми глазами. Эти глаза лишь немногим проигрывали бровям Данеля. Да и то лишь потому, что оставались недвижимыми, в то время, как данмер в стремлении разжалобить собеседника, мог сложить брови практически в любую фигуру.

Изя бросила последний грозный взгляд на братца, улыбнулась прощенным актерам-ворам и, подхватив Бреллира под локоток, выволоклась вместе с ним в ночь. Берси проводил обоих взглядом, в котором отразилась вся вековая боль имперского народа, а затем обратился к Данелю и Шазре.

- Вы женаты или что?

- Мы друзья, - редгардка уже устало запихивала в рот последнее из оставшихся печенек.

- Ну раз так, то никаких тут этих…штук. Вот. И кому-то спать на полу тогда – сами решайте. Этот дом, - Берси многозначительно поднял палец вверх, - место духовности, если еще неясно.
-Ого! - Данель с серьезным видом покивал. - А помимо духовности и пола, на котором спать, что еще есть? Кровать? Две кровати? Может быть, гамак? Я бы хотел гамак.

Берси тяжело вздохнул.

-Одна кровать и лавка.

-Тогда ты - на полу.

-Вот еще! - хозяин дома даже нашел в себе силы решительно стукнуть кулаком по столу.

-Ладно, ладно…, - примирительно заговорил вор. Он, наконец, нашел свиной окорок и, жуя, еще больше подобрел. - Ты - на лавке. А в кровать мы Шази положим. Да, звездочка? - Телас весело подмигнул редгардке. - Знал бы ты, Берси, дружище, где бедной Шази приходилось спать последнее время…

-Спала так раньше, поспит и сейчас, - засопел Берси так, будто у него злые соседские дети отбирали любимую игрушку. - Кровать - моя. У меня почки больные, мне нельзя на холодном.

-Поставишь лавку у печки - делов-то!

-Обойдется, - Берси со злости даже тарелку с окороком попытался отодвинуть подальше от данмера, но ничего не вышло. Точнее, тарелку-то он отодвинул, да вот только свинина перекочевала оттуда прямиком в руки голодному наркоману.

-А что, если я скажу тебе, что она беременна? - вор деловито приосанился. Он точно помнил, что один раз этот трюк уже сработал в Пути Унылости. Нет причин сомневаться, что не сработает еще раз. - Положишь беременную на лавку? Знаешь, Берси, когда ты бухал, ты был добрее. Да и вообще собеседником был куда более приятным…

-Ладно, ладно, раз так…, - Берси выглядел капитально смущенным, настолько, что согласился бы сейчас даже на то, чтобы спать на крыльце. А ему предлагали лавку! Тут нужно было ловить удачу за хвост. - Пусть ложится на кровати. Но ты к ней - ни ногой.

-А рукой?

-И ни рукой! Вообще вон там ляжешь, - Берси указал в сторону, противоположную от кровати.

Телас цокнул языком.

-Я однажды в часовне Джулианоса ночевал. Так даже там меня между двумя храмовницами положили. Другое дело, что одна старуха была, а вторая - без ноги, но… Впрочем, подумаешь, без ноги, да? Иногда эти ноги только мешают.

Берси закрыл лицо руками и издал звук невнятной скорби и усталости.

-Что у тебя есть выпить? - меж тем, вопросил Телас, кажется, наконец, наевшийся. - Я бы сейчас хряпнул бренди сиродиильского, но и эль бы подошел.

-У меня только компот, - отрезал Берси, шествуя к шкафу. Оттуда он выудил пузатую банку с плавающими в ней ягодами вишни и кусочками яблока. - Пейте, ешьте - только заткнитесь. И ложитесь уже спать поскорее.

-Погоди, - все никак не успокаивался вор. - А баня у вас в деревне есть? Озеро, конечно, красивое, но холодновато, чтоб мыться. А мы, чтоб ты знал, вообще-то не бродяги какие-нибудь. Нам еще долго ехать до Ан… Тьфу, как там его, - Телас, вовремя сбившийся, аж задышал чаще и покраснел - почти проговорился, ну и риск! Нервно выхватив банку компота из рук Берси, данмер залпом осушил почти половину. - До Виндхельма, точно! Все время забываю, как эта дыра называется…

-Ох… Завтра бадью вам организую, так и быть, но воду сам натаскаешь!

-Я лучше заплачу кому-нибудь, и кто-нибудь натаскает… У нас же деньги есть вообще-то. А ты думал? - внезапно начав опасаться за эти самые деньги, Телас стянул рюкзак со спины и прижал его к груди. - И не смотри так. Уж я-то знаю, что бывших алкашей не бывает.

- Но у нас там вообще-то немного, - вновь встряла Шазра. Она предупреждающе зыркнула на не в меру болтливого данмера. – Очень немного денег, а ехать правда еще далеко.

Не будь циркачка такой разомлевшей и сонной после всего съеденного, она бы на этих словах призадумалась. Путь Унылости был от Брумы слева, Чейдинхол - справа. И каким вообще образом они забрались так далеко в это «лево», как смогли проскочить указатель – вот очень занятный вопрос. Который в кудрявую буйную голову конечно же не пришел.

- Давайте уже действительно спать ложиться, - снова неистово зевая, сказала Шазра. Она отложила кусок сыра, который так и не смогла в себя впихнуть. И, пока Берси руководил Теласом, который перетаскивал и устанавливал под нужным ракурсом лавку у печки, циркачка принялась, по своему обыкновению, делить то, чем можно будет укрыться.

- Не, не, не, это мое! – воскликнул имперец, заметив, как Шазра положила стеганое одеяло на пол.

- У тебя и так будет самое тепло место, куда тебе одеяло, милый?

- Туда! Почки!

- А у Данеля печень!

- … Ее тоже нельзя охлаждать?..

- В каком-то смысле, - ответила редгардка и, пользуясь замешательством хозяина дома, сунула тому драный плед из рюкзака. – Вот, отличный выбор, сладыш.

- Это что? Почему вообще такое грязное?

- Эй! Это мой фамильный гобелен времен падения Йокуды так-то.

- А.

- Сегодня, Берси, тебя ждет настоящее погружение в кочевую жизнь редгардов! Не благодари, милый.  Чего не сделаешь ради друга, -  Шазра взбила подушки, перебросила одну данмеру, а сама удобненько устроилась на другой. – Кочевая жизнь без подушек, Берси, - пояснила девушка, натягивая до подбородка чистое вышитое покрывало, - а ты же хочешь полное погружение по всем правилам, да?

Бедный имперец уже не знал, чего он хотел, и что ему можно. Да и спорить с беременной не решался, еще не хватало до слез довести. А новых поворотов этой безумной истории Берси чувствовал, что сегодня просто не вынесет. Даже уже не тратя сил на ворчание, мужик завернулся в плед – «гобелен» и лег на лавку, отвернувшись к жестокому миру спиной.

- Доброй ночи, мальчики, - мурлыкнула Шази, перекатываясь на бок. А потом на другой. Ей ужасно нравилось кататься туда-сюда в мягкой теплой постели, которая безраздельно принадлежала ей одной. Наконец устроившись, счастливая до такой степени, что даже забыла попереживать, как там на полу устроился Телас, редгардка сладко заснула.